Тайны Елисейского дворца

Наполеон принимал решения с быстротой молнии и действовал внезапно, без предупреждения. Приказ-молния настиг и новоявленную герцогиню, когда она в воздушном платье из бледно-розового муслина, которым собиралась порадовать взор любимого в невыносимую жару, изобретала с Аделиной новую прическу. Ехать немедленно! Рассерженная Лаура едва успела набросать несколько строк Клементу, отдала распоряжения Аделине, накинула легкий шелковый плащ на слишком уж воздушное платье и села в карету. В восемь часов она была в Сен-Клу.

Хорошо еще, что приказали ехать в Сен-Клу, прелестный загородный замок, а не в Тюильри.

Когда Рустам ввел Лауру в просторный кабинет, выходивший застекленными дверями на террасу, Наполеон, заложив руки за спину, стоял перед одной из дверей и смотрел в темноту. Думая, что он не заметил, как она вошла, Лаура кашлянула, и действительно император обернулся. Как обычно, он был в зеленом с красным воротником мундире полковника гвардейских конных егерей, в кюлотах из белого казимира, белых шелковых чулках и туфлях с пряжками.

Пока Лаура приседала в реверансе, Наполен продолжал стоять у окна, потом вернулся к столу, заваленному папками и бумагами. Лицо у него было суровым, и Лаура, несмотря на присущее ей мужество, почувствовала трепет.

– Поднимитесь, – сказал император, но сесть не предложил и продолжал молчать, так что Лаура отважилась заговорить первой.

– Надеюсь, путешествие вашего величества прошло благополучно? Жаль, что никто не сообщил нам о вашем возвращении.

– Вот как? Даже тот, кто знает обо всем и дожидается вас у вас в доме?

Неимоверным усилием воли Лаура сумела даже улыбнуться.

– Мне приятно узнать, что милейший герцог д’Отрант (Фуше) вновь занял свое кресло в особняке Жюинье. Я полагаю, что именно он осведомляет императора о частной жизни его подданных.

– Нет, не Фуше. Но дерзости, как я вижу, вам не занимать. Итак, вы признаетесь…

– Признаюсь? Слово это, сир, кажется мне не совсем уместным. Признаюсь в чем? Вашему величеству известно, что у себя в доме я принимаю многих.

– Слишком многих! И даже тех, чьи дружеские чувства ко мне глубоко сомнительны!

Лаура дерзнула снова улыбнуться.

– Когда почти вся Европа под каблуком, трудно не иметь недовольных, но только не в моем доме.

– Ах вот как? А посол побежденной страны?

– Отношение зависит от личности. Этот посол старается учиться у истории.

Веселый огонек вспыхнул в суровых глазах коронованного орла.

– В общем-то ваши домашние дела меня мало касаются. Но с Жюно вы могли бы обойтись по-другому…

– Надеюсь, что муж здоров. Вот уже три недели у меня нет от него вестей, и я беспокоюсь.

– Глядя на вас, этого не скажешь. Вы только хорошеете.

У герцогини достало ума не счесть это комплиментом. Но от правды никуда не денешься.

– Мой муж несколько придирчив ко мне, и я стараюсь быть не хуже тех, на кого может пасть его выбор по возвращении. Мне прожужжали уши о «гареме герцога д’Абрантеса». На мой взгляд, устраивать гарем – это лишнее.

– На мой тоже. Признаю, Жюно заслужил наказания, но я предпочел бы, чтобы он не узнал о нем.

– Таково и мое самое горячее желание, сир. Но любые упреки мужа не покажутся мне справедливыми. Из письма в письмо он досаждает мне восторгами по поводу некой графини Эга и госпожи Фуа, которых Создатель одарил всеми совершенствами.

– Вот бестолочь! Если все мои маршалы будут вести себя так же «умно», моя Великая армия растает, как масло на солнце. Но у вас особый случай, вы отыгрываетесь с послом враждебной державы!

– Враждебной? – переспросила Лаура, и сердце заколотилось у нее, как сумасшедшее. – Но разве в Тильзите не был подписан долгожданный мир?

– Все французы ждали его точно так же, как вы, но долговременным он станет только тогда, когда Англия будет изолирована от Европы. Этого я и добиваюсь. Когда мой брат Жозеф прочно усядется на испанском троне, дело будет сделано. И если тогда ваш возлюбленный станет канцлером Австрии, как о том поговаривают, я скажу вам спасибо. Но пока смотрите у меня! Кстати, через три дня в ратуше должен быть бал в честь моего дня рождения[40]. Вы о нем не забыли?

– Нет, сир, но, признаюсь, хотела просить у вашего величества разрешения отложить бал до осени.

– Почему, могу осведомиться? Осенью устраивать бал бессмысленно. День рождения празднуют день в день.

– Судьбы наших воинов повисли на волоске. Начать с Жюно…

– С герцога д’Абрантеса, вы хотите сказать? Или вам не нравится титул?

– Боже сохрани! – воскликнула Лаура с улыбкой. – Вы знаете, до чего мой муж им гордится. А я просто пока еще к нему не привыкла.

– Вы меня удивляете. Женщины обожают носить громкие титулы.

– И я точно такая же, но признаюсь, сир, меня мучает один вопрос: в Португалии никто не имеет права на этот титул?

– Существует некий маркиз д’Абрантес, старик без наследников. Если он захочет, ему не составит труда усыновить Жюно. Кстати вот вам и оказия, можете поехать и навестить его.