Тайны Елисейского дворца

Мадам Мать осенила себя крестным знамением и спросила:

– Известно, из-за чего император так разгневался на него?

– Судя по тому, что я слышал – а источник вполне надежный, – в то время, как Наполеон две недели тому назад начал военные действия в Испании, чтобы вернуть мадридский трон нашему бедному Жозефу и выгнать оттуда англичан, Австрия приготовилась атаковать его, а во Франции был задуман государственный переворот. Почта предоставила доказательство, что Талейран и Фуше столковались относительно временного правительства, которое должно посадить на трон Каролину и Мюрата.

Услышав новость, Лаура рассмеялась, да так искренне и звонко, что суровое лицо Мадам Матери разгладилось и она даже не стала делать ей замечания. Повернулась к сыну и сказала:

– Ты обрадовался, узнав, что Лаура у меня?

– Не скрою, обрадовался. Для нас, Бонапартов, Лаура почти что сестра, а ее положение в качестве супруги губернатора Парижа ко многому обязывает. Вы на виду, Лаура. В общем, связь… дружеская с Меттернихом или даже с его женой ставит вас под подозрение. Вам нужно прекратить любое общение с посланником.

– Но это нелепо! В чем меня можно подозревать, когда Жюно страдает в аду под Сарагосой? Раз король Жозеф уже в Мадриде, нельзя ли сказать ему… Сообщить, что делается с людьми в этом проклятом городе? А мне вы, пожалуйста, объясните, каким образом я предаю императора, угощая чашкой чая Меттерниха… и его жену?

– Никаким, разумеется, мы все это знаем, но со дня на день может начаться война, и тогда все будет смотреться иначе. Тем более ваш супруг наверняка оставит Сарагосу и будет командовать войсками где-нибудь в Германии.

– А ты? Что ты собираешься делать? – спросила госпожа Летиция.

– Матушка! Я король Вестфалии! Что я могу делать, как не встать во главе моих войск?

Госпожа Летиция устало опустила голову и закрыла лицо руками. Жером встревоженно спросил:

– Мама, вы плачете?

– Еще нет. Но не скрою, мне тяжело. Война. Опять война! Всегда война! Мужчины погибают, женщины плачут. Зачем? Почему? Был Тильзит, был Эрфурт, неужели сегодняшние союзники снова станут врагами? Так о чем же договорились два императора на плоту? Сейчас кромсают Пруссию на кусочки! Сейчас в безумной Испании Жозеф, пристроившись на шатком троне, принимает мадридскую знать! Сейчас Жюно в Сарагосе добывает себе маршальский жезл. Но куда мы придем такими дорогами?

Молодые люди ей не ответили, никто из них не знал ответа. Жером и Лаура с опаской ждали, что сейчас услышат рассказ о каком-нибудь из видений Мадам Матери и оно ужаснет их…

Сообразив, что госпожа Летиция будет рада остаться с сыном наедине, любя его больше остальных за прямодушие и неспесивость, Лаура попросила разрешения удалиться и поспешила домой.

Дома ее ожидало послание от императора. Его величество желал ее видеть немедленно после возвращения. Лаура отослала посыльного, сказав, что не замедлит последовать за ним, вот только переоденется.

– Что ему от меня надо? – спросила она де Нарбонна, который большую часть дня проводил с Лаурой. Он чувствовал себя виноватым из-за ее романа с Меттернихом. Не он ли посоветовал ей завести любовника? Не он ли почти что бросил ее в объятия красавца посланника? Теперь он хотел быть ей опорой и помогать хотя бы добрым советом.

– А вы не догадываетесь? Ах, Лаура, Лаура! Я чувствую себя виноватым! Я надеялся облегчить страдания, которым вас подверг Жю… ваш герцог, но не ждал от вас обоих такой страсти…

– Мне кажется, вы немного преувеличиваете. Страсть – слишком серьезное слово. Не стану спорить, мне хорошо с ним, и мне нравится заниматься с ним любовью. Он знаток в искусстве любви. Весь Париж млел перед ним, женщины мне завидовали, и не мне вам рассказывать, каким чарующим собеседником может быть наш австрийский посланник. А теперь все повернулись к нему спиной. К нему, к его жене, дочерям. Это несправедливо, а я не терплю несправедливости. Стоило его императорскому величеству «Коту в сапогах» нахмурить брови, и пожалуйста! Но, по моему мнению, это смешно! И постыдно. Из-за должности он будет того и гляди пригвожден к позорному столбу, и в него не сегодня завтра полетят кочерыжки. Не говорите мне, что воете вместе с волками. Только не вы!

– Нет, не вою. Я так же, как вы, нахожу это нелепым. Вот только… Именно так вы и будете говорить с императором?

– Если он намерен затронуть эту тему, то безусловно. – Увидев, как де Нарбонн переменился в лице, Лаура прибавила: – Я обещаю смягчить акценты.

– Умоляю, будьте осторожны! Порка, которую он учинил Талейрану, одному из древнейших аристократов империи, ее, я бы сказал, оплоту, учинил прилюдно, а не в кабинете при зарытых дверях, говорит, что он клокочет от ярости. Не доводите его до крайности.

– Поверьте, я этого не хочу.

– Но можете, – покачал головой де Нарбонн.

– Во всяком случае, постараюсь избежать.

Де Нарбонну пришлось удовлетвориться этим обещанием. Но когда Лаура направилась к двери, де Нарбонн не удержался и выпустил последний заряд:

– Подумайте о Жюно! Его теперешние мучения должны пробудить в вас снисходительность.