Тайны хазар и русичей. Сенсации, факты, открытия

Хазары легко возвращают добычу. Значит, дело не в ней, и с выводами Артамонова согласиться нельзя. Речь идет о создании хазарами вассального царства в Закавказье. Они выступают как третья сила, враждебная халифату и самостоятельная по отношению к Византии. То есть пытаются установить геополитическое равновесие по своему разумению. К тому же им требуются ресурсы для войны на втором фронте – против Великой Болгарии Кубрата, находящейся под властью врагов-дулу.

Интересно, что Мовсес прославляет Джеваншира за договор с хазарами. Джеваншир, «как властвующий спарапет, совершил [много] подвигов храбрости, достойных похвал, проведя три четверти своего правления в начале в Персии, а затем у ворот гуннских, подвигов, прославивших его в целом свете, молва о которых разнеслась далеко – от востока до запада и от севера до юга, среди всех – [как среди] арийцев, так и неарийцев». Значит, решение заключить союз было взаимным. Хазары брали ответственность за защиту Албании от арабов, а ослабевшие византийцы ничего не могли с этим поделать. Нескрываемое уважение, которое Мовсес демонстрирует по отношению к Константу II, ничего не могло изменить. Византийцы уже не обладали могуществом, и это решило вопрос политических предпочтений закавказских правителей. «Император ромеев взял остатки своего войска и поспешил переправиться по морю и по суше на отдаленные острова на западе», – с оттенком пренебрежения пишет Мовсес о переселении Константа на Сицилию.

В халифате после короткой гражданской войны воцарилась династия Омейядов – «лицемерных» мусульман, которые даже вино пили, несмотря на запрет. Как известно, страдавший эпилепсией пророк Мухаммед не мог пить спиртные напитки. Он говорил, что первая капля вина туманит разум. Омейяды собирались в кружок, опускали пальцы в чашу с вином и стряхивали первую каплю… А про остальные капли пророк ничего не говорил!

Омейяды перенесли столицу страны из Аравии в Дамаск и энергично взялись за покорение неверных. Способный халиф Муавия (661–680) повел наступление на христианские страны. Он покорил Армению и отогнал византийцев, выстроил флот и напал на острова Архипелага.

В это же время (665?) хазары вели войну против Великой Болгарии, да так успешно, что разгромили противника примерно в 668 году. Орду Бат-Баяна, обитавшую в Предкавказье и на Кубани, покорили и обложили данью. Серебряные болгары с трудом оторвались от преследования и обосновались в районе современной Чувашии и Татарстана. Видимо, союзниками болгар стали родственные башкиры: в то время – угорский народ. Но не все: видимо, одно из башкирских племен, мадьяры, выступило против болгар, потерпело поражение и было изгнано на запад. После долгих приключений они обосновались в степях к востоку от Днепра в стране Леведия, названной так по имени своего вождя.

Орду Аспаруха хазары гнали до самого Дуная, но закрепиться там не смогли и отступили за Днепр. Попутно захватили степной Крым, ранее подчинявшийся болгарам. Всем этим объясняется отсутствие упоминаний о действиях хазар в Закавказье вплоть до 669 года, когда они вновь собрались с силами для похода в Закавказье.

Перепуганный Джеваншир внимательно наблюдал за ситуацией вокруг своего княжества. Арабы стремительно усиливаются, а хазары отвлечены тяжелой войной с болгарами. Джеваншир понял, что в конфликте с арабами хазары его не спасут: опасность велика. «Царь юга [Муавия] поклялся в искренней, твердой дружбе с его народом, и гордый властелин вселенной [на прощание] подал ему руку, чего он никогда не делал с чужестранцами», – рассыпается в похвалах своему герою Мовсес. На самом деле – иное. Джеваншир мечется между ромеями, арабами, хазары и готов всех предать, только бы уцелеть. Он согласился платить дань арабам, но в то же время вел переговоры с ромеями. В общем, лавировал.

В самой Албании положение его оставалось непрочным. В 669 году Джеваншир был убит. «Случилось так, что в то время великий князь Джуаншер отправился в горные местности с намерением провести там праздничные дни года в веселых гуляниях в сопровождении песнопений гусанов», – повествует Мовсес. Затем албанский спарапет отправился в Партав, дабы предаться молениям. Но один из его приближенных подсунул ему женщину, вверг в прелюбодеяние «и лукавыми словами уговорил его предаться скверным наслаждениям».

Спарапет ночью отправился на свидание. «И вот, в первом часу пополуночи, когда равнодушные воины его вооруженной стражи спали спокойно и безмятежно у ворот дворца, вышел князь на тропинку, тянувшуюся между цветниками сада, без щита, имея при себе лишь меч свой, а злодей Ениб… взяв царский палаш, меч булатный и щит с золотым пупком, коварно прошел вперед, как бы заменяя оруженосца». Он нанес спарапету удар. Джеваншир, зарычав как лев, «также выхватил меч, но сила Всевышнего покинула его, предав его в руки того, кто был обласкан им же» (История страны Алуанк. С. 116). Спарапет погиб. Убийцу схватили и уничтожили телохранители Джеваншира.