Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Быстрее ветра мчал их иноходец все дальше и дальше по зеленым полям, по холмам, покрытым вереском. И вот, наконец, впереди показалась пустыня. Голая, сухая, унылая она простиралась перед ними до самого края земли. А на самом ее краю в тумане таяли руины замка. Мария натянула поводья. Иноходец остановился на всем скаку и стал как вкопанный.

Слезай Томас. Я покажу тебе переход. Приляг на землю, положи голову ко мне на колени. Ты увидишь то, что не могут видеть глаза смертных.

Томас соскочил с коня и прилег на землю. Он посмотрел на пустыню, которая лежала впереди, и увидел, что многое там переменилось. По пустыне теперь тянулись три дороги, и все они были разные.

Одна дорога была широкая, ровная, гладкая. Она вела прямо вперед, через пески пустыни, и тот, кто пошел бы по ней, никогда бы не заблудился.

Другая дорога ничуть не походила на первую. Она была узкая, извилистая, длинная. С одной стороны ее окаймляла живая изгородь из терна, с другой из шиповника. Их ветки так разрослись и так переплелись друг с другом, что превратились в сплошную преграду, усаженную шипами.

Третья дорога вилась по горному склону среди густого вереска, папоротника и золотисто-желтого дрока.

– Не гадай! У меня нет времени пытать тебя какой бы дорогой ты пошел, – Мария подняла его с земли, – Послушай, куда ведут эти дороги. Первая, которую выберут многие и охотно пойдут по ней, ведет ко злу. Это Путь Греха…. Вторая. Среди терний и шипов, не манит к себе, но это Путь Праведности. Через тернии – к звездам…. Третья ведет неведомо куда. Эта дорога для Посвященных. Это дорога на Аваллон. И по ней мы и поедем. А теперь замкни уста и помни что слово серебро, а молчанье – золото.

Конь уже бил копытом и дергал головой, приглашая их к путешествию. Они помчались по дороге на Аваллон. Вскоре она нырнула в узкое ущелье, спускаясь все ниже и ниже, кажется в самое пекло, в самые недра земли. Здесь царил полумрак, и воздух был холодный и тяжелый. С шумом катился поток вдоль дороги и, наконец, перерезал ее. Конь ступил в ледяную воду, какого-то темно-алого цвета.

– Это кровь, которую пролили там, на земле, в неправедных делах, – Зло пошутила Мария.

Томас вздрогнул. Эта шутка прозвучала как бы из уст самой Смерти, такой стала прекрасная фея. Мрак сгущался. И он, несмотря на все свое отвращение к этой старухе вцепился в ее пепельный плащ и прижался к ее костлявому телу, недавно так манившему его свое нежностью и податливостью, и дарящему ему неземные минуты блаженства, каждым своим изгибом, каждым своим движением.

Но вот мрак стал отступать и постепенно рассеиваться, и всадники выехали в сад, залитый лучами яркого солнца.

– Эдем, – Коротко, не поворачивая головы, пояснила всадница, – Ни чего не ешь!

Конь мчал их дальше. Сад из диковинных деревьев и фруктов перешел в гигантский яблоневый сад.

– Аваллон – страна яблок, – Так же коротко пояснила спутница. Вскоре на вершине холма возник замок, озаренный нездешним светом. Мария поднесла к губам свой охотничий рог и громко, пронзительно затрубила. И в тот же миг, что-то произошло. Куда девались серые, как пепел одежды, ее седые космы и морщины! Она опять предстала перед Томасом юная и прекрасная, в зеленом наряде охотницы, с роскошными огненными косами, распущенными по плечам. Опять, такая желанная, но уже недоступная никогда.

В ответ ей затрубили тысячи невидимых труб, распахнулись двери замка на холме и навстречу его спутнице выбежала не менее прекрасная дама в одежде воина с копной еще более огненных волос, ярко горящих на фоне серебряных броней. Она обняла Марию и увлекла ее за собой во дворец. К Томасу подошли четыре рыцаря свирепой наружности и, кивком позвав за собой, повели вслед уходящим дамам.

Он как завороженный смотрел на невиданное зрелище. В одной части зала придворные дамы танцевали с рыцарями, в другой охотники вносили и бросали на пол оленей с ветвистыми рогами, должно быть недавно убитых на охоте. Сюда же приходили повара, свежевали оленей, отрезали от туш куски мяса и уносили на кухню. Все было странно и непривычно. Он смотрел, не отрывая глаз и не говоря ни слова, помня наказ феи. Пред ним мелькали знакомые образы, про которые он не раз пел в своих балладах. Великие рыцари Круглого Стола и их прекрасные дамы. Герои Трои и паладины Нового Израиля. Все смешалось в его голове. Он отпивал из серебряных и хрустальных кубков вина, которых он никогда не пробовал прежде, и они уносили его куда-то вдаль. Он ел диковинные фрукты и яства. Он видел прекрасных дам, и только сейчас понял, что его дама была прекрасней всех, и ему выпало счастье обладать ею. В этот момент к нему подошла его фея в сопровождении огненной дамы и суровых рыцарей.

– Пора уезжать Томас, – Сказала она.

– Я обещал тебе служить вечно, – Нашелся он.

– Вот как! – Засмеялась она, – Что ж не сказал это морщинистой старухе? Маленький лгунишка. Я не считаю ошибкой минуты, проведенные с тобой на мягком мху у звонкого ручья, но…ты такой же, как все. Ты любишь не душу. А оболочку. Красивую обертку, погремушку. Поехали поэт.