Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Она очутилась в чаще леса у серого мшистого валуна, вокруг которого стояли такие же серые камни. Сразу поняла, что это старое капище. Угрюмы уже стояли рядом. До ее уха донеслись какие-то мелодичные звуки. Судя по тому, как напряглись Угрюмы, они тоже услышали эту волшебную песнь. Прислушавшись, Мария поняла, что где-то поет менестрель, играя на лютне. Знаком она дала понять Угрюмам, что бы они оставались здесь в чаще, а сама направила коня к просвету между деревьями, выехав на едва заметную тропку, ведущую вдоль звонкого чистого ручья. Тропка вывела ее из леса. Выехав из-под навеса ветвей, Мария увидела, что день был солнечный, ясный и свежий. Деревья на опушке покрылись молодой листвой, а земля под деревьями – пышным ковром мхов. Под большим тенистым деревом сидел тот дивный певец, лениво перебиравший струны лютни. Мария направила коня к нему. Она была чудо как хороша сегодня. В охотничьем платье из блестящего шелка цвета молодой травы и в бархатном зеленом плаще. Ее длинные золотисто-огненные волосы рассыпались по спине, а драгоценный венец с зеленым изумрудом горел на солнце. Конь легко ступал между деревьями. Седло на нем было из слоновой кости с ярко-алым чепраком, подпругой из крученого шелка и хрустальными стременами. Золототканые поводья были украшены серебряными бубенчиками, а с каждой пряди конской гривы свешивался серебряный валдайский колокольчик. Менестрель услышал их тихий звон и вскинул голову. Он увидел всадницу и обомлел. Она была так прекрасна, так роскошно одета и держалась, так царственно величаво. Должно быть, она выехала на охоту – через плечо у нее висели охотничий рог, лук и колчан со стрелами. Всадница поднесла рог к губам, и на ее зов из леса выбежали четыре матерых волкодава, даже скорее волка и сели у ног ее коня.

Мария улыбнулась опешившему певцу и протянула руку, что бы он помог ей спешиться. Он растерялся, но, придя в себя, помог ей и привязал поводья коня к терновому кусту. Скинул плащ и постелил ей, предлагая сесть. Зачарованный юноша не отрывал глаз от ее лица.

– Поиграй мне на лютне, Томас, – Сказала Мария, – Хорошо послушать музыку в тени зелени.

Он схватил лютню и заиграл, даже не удивившись, что она знала его имя. Он решил, что это фея или королева эльфов, про которую он поет свои баллады.

– Спасибо юный друг, – Проворковала Мария, – Проси награду.

– Позволь, – Он порывисто схватил ее руки, – Позволь мне поцеловать тебя… в губы, прекрасная фея!

– Смотри, – В ее бездонных синих глазах мелькнула хитринка, – Смотри Томас поцелуешь в губы – потеряешь голову. Будешь мой – пока не отпущу, – Она кокетливо склонила головку, подумала, – Что ж я делаю? Да имею право на своего мужчину хоть раз в сто лет! – Добавила, – Заставлю служить вечно!

– Что такое вечность! – Воскликнул юнец, – Это малая расплата за твой поцелуй! – Он порывисто обнял Марию, и их уста слились.

Ее руки дали ему повод продолжать, и он воспользовался им. Она освободилась от платья как змея от шкуры весной, выползнув из него одним движением и освободив любовника от его одежд. Затем они свились, в какой-то клубок, из которого раздавались только стоны страсти. Она показала ему все, на что способна, еле сдерживая желание сделать то, что она сделала в ту памятную ночь в Иерусалиме, то есть позвать Угрюмов в их любовную игру. Но и так она выжала его до капли, и оттолкнула от себя так, и не насытившись им, уставшего, но уже не могущего сделать ничего, даже поцеловать ее обнаженное тело. Вдруг перед ней мелькнула улыбающееся лицо Артемиды, хитро погрозившей ей пальчиком. Мария сдвинула с себя обессилившего певца, собрав волосы в пучок, и, подставляя свое тело солнцу, пошла к ручью. Омыла с себя пот и жаркие ласки любви и с ужасом увидела в прозрачной воде, как начал меняться ее облик. Ее длинные золотисто-огненные волосы потускнели, потом стали совсем седыми. Ее прекрасное юное лицо увяло, потом покрылось морщинами и стало старым-престарым. Она резко повернулась и пошла взять одежду, что бы прикрыть себя. Ее зеленый плащ и зеленое платье полиняли и стали серыми, как пепел.

– Артемида. Это ее проделки, – Подумала Мария, – Чего ты хочешь! – Крикнула она молча, – Я отслужила свой срок?!

– Нет! – Раздался ответ в ее ушах, – Я хочу посмотреть, полюбит ли он тебя такую! Бери его и скачи в Аваллон, там все вернется на круги своя. Прощай любимица, – И звонкий смех ударил в уши.

– Теперь мной не залюбуешься, правда, Томас? – Повернулась она к ошарашенному юноше, – Но что поделаешь! Ты мой навечно. Ты так обещал! – Насмешливо закончила Мария.

Менестрель рухнул на колени и стал просить пощады.

– Нет, нет. Ты просил у меня поцелуя. Получил гораздо больше. Теперь плати. Не мешкай! – Она подвела коня, – Нам пора в путь!