Читаем Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги полностью

Великий Мор приходил в города, не обращая внимания на высокие стены и могучие башни. Он не боялся городских дружин и ремесленного ополчения. Его не страшили костры инквизиции и застенки монастырских тюрем. Он улыбался, когда видел смерть в пламени костра очередного знахаря и веревку на шее ведьмы. Чем меньше, тех, кто с ним знаком, тем легче его поступь.

– Жгите и губите всех, тех, кто знает мои слабости, – Думал он, – А потом вами займусь я!

Люди бежали в города, сбиваясь в испуганное стадо, сваливая в кучу свои потные и больные тела. Черная Смерть жила в их телах и приходила вместе с ними на городские площади и торжища. Народ ломился в ворота монастырей, ища защиту под сводами церкви, но смерть косила их и там. Только неприступные ворота замков и внутригородских кварталов, где жили имперские люди, оставались на запоре. Да еще, не откликались на зов обезумевшей толпы, братские комтуры, за исключением госпиталей и лазаретов. Даже верхушка общества, которой, казалось, было легче оградить себя от этой напасти, и та не осталась в стороне.

Неумолимая поступь Великого Мора настигла Джейн дочь короля Эдуарда в Бордо, на пути в Испанию, куда она торопилась к брачному столу с сыном кастильского короля Альфонса. А самого Альфонса Мор застал во время штурма им крепости Гибралтар и тихо увел за собой в небытие вместе с доброй половиной его войска, оставив трон молодому Педро. На обратном пути заскочил в Арагон, навестил юную Элеонору, ввергнув в неутешное горе супруга ее короля Арагона. Размашистым шагом пошел на север, прибирая по пути всех без разбору. Красавицу Лауру возлюбленную восторженного поэта Петрарки. Затем взял и его покровителя Джованни ди Колонну. В Авиньоне, как бы в отместку за издевательства над Жанной, выкосил весь папский двор. Прибрал всех епископов на берегах Туманного Альбиона и притих, отдыхая от обжорства.

Легкий на ногу, встал, сунулся к Адрианову валу, увидел там зеленые куртки стрелков Артемиды, как и его подружка, Смерть на перевалах Юпитера, не стал лезть на рожон и повернул назад к югу. Мягко обошел Фландрию, как бы сторонясь имперских прапоров на башнях. И соединившись со Смертью и ее приближенными на скалистых склонах северных Альп, веером пошел по всей Ойкумене. Полабские земли, Остирия, Угорщина, Земли по западному берегу Дуная – все, теперь пределов им не было. На Дунае войско Нави опять пригнулось, пропуская через себя разгулявшуюся парочку – Черную Смерть и Великий Мор, беспрепятственно давая им дорогу на Северную Русь и чуть далее до Города Пресвятой Богородицы, где поднял голову Симеон, даже прозвание получивший – Гордый.

Симеон Гордый, будучи сыном Ивана Калиты, прозванного так, за то, что все коши ордынские с дальних земель свезенные на Русь, от малых и больших бед укрытые в главном мытном дворе на реке Москве, объединил в один кошель-калиту, жил под присмотром Чигиря. Чигирь же был из старых волхвов, тех, что в Орде еще при первых походах служили. Обучал он все свои годы тайную сотню «Багаз» премудростям Спаса Нерукотворного, знаниям языка птичьего и звериного, и умению тропами сокрытыми ходить, следов не оставляя. На старости же лет в Хазарию, землю для старых воев-возвращенцев, с походов дальних возвращаться не стал, и прибился к молодым княжичам: Симеону, Ивану да Андрею, сыновьям главного казначея имперского Ивана Калиты. Они по наказу батюшкиному и поделили промеж собой право калиту от ворога защищать и хранить казну имперскую не щадя живота своего. В это время, Андрей по молодости еще в Серпухове науку изучал. Иван со слугой верным, стремянным Еремеем, по Правде пошел в Орду отслуживать, по дальним землям опыта набираться. В общем, так судьба сложилась, что остался при казне-калите один Симеон. С того и нос задирать стал вверх, что тяжким грузом на сердце легла ему золотая казна. Властолюбие да корысть стали сердце точить благородное, как жук короед точит дуб вековой. К тому времени малец Варфоломей, к коему Микулица являлся, силу набрал и под именем Сергия Радонежского в сонм Просветленных принят был. Поручили ему Совершенные унять гордыню Симеонову. Тот вроде выю князю согнул, лавру отстроил для новой братии орденской, однако князь не унялся. Чигиря сослал в северный край, объявил себя единоличным управителем, стал с новгородским торговым людом снюхиваться, видимо ослепили очи княжеские и сияние золота в казне и речи яркие и приветливые от льстивых людей.

Потому и шли без остановки на Русь Великий Мор и Черная Смерть, потому что стало гнилью из самой сердцевины попахивать. Прошли по Новгороду торговому, оставив за собой плач и дымы костров погребальных, и предстали пред князем, что сидел в расцвете сил на московской мытне, отцовский великокняжеский стол во Владимире оставивший, ради золота поганого. Гордо поднял голову тридцати семилетний император, оправдывая прозвище свое, и прямо глянул в холодные глаза Смерти красавицы.

– Понял, – Сказал спокойно, – Понял, пришла моя пора. Не угодил я Богам. Знаю чем. Сладка власть, еще слаще золото. Дозвольте, слово братьям молвлю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Армия жизни
Армия жизни

«Армия жизни» — сборник текстов журналиста и общественного деятеля Юрия Щекочихина. Основные темы книги — проблемы подростков в восьмидесятые годы, непонимание между старшим и младшим поколениями, переломные события последнего десятилетия Советского Союза и их влияние на молодежь. 20 лет назад эти тексты были разбором текущих проблем, однако сегодня мы читаем их как памятник эпохи, показывающий истоки социальной драмы, которая приняла катастрофический размах в девяностые и результаты которой мы наблюдаем по сей день.Кроме статей в книгу вошли три пьесы, написанные автором в 80-е годы и также посвященные проблемам молодежи — «Между небом и землей», «Продам старинную мебель», «Ловушка 46 рост 2». Первые две пьесы малоизвестны, почти не ставились на сценах и никогда не издавались. «Ловушка…» же долго с успехом шла в РАМТе, а в 1988 году по пьесе был снят ставший впоследствии культовым фильм «Меня зовут Арлекино».

Юрий Петрович Щекочихин

Современная русская и зарубежная проза