Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Женой молодого Витовта была княжна смоленская Анна. Умом она не блистала, но служанку имела из лесных берегинь по имени Елена. Та ей подсказала план, то ли самой придуманный, то ли со старыми волхвами обговоренный. Так вот, Анна та умом не блистала, однако была прехорошенькой девицей, знающей цену своим прелестям. Как она там улещивала Ягайло, что она там свистела в уши Ульке Тверской, загадка и тайна, покрытая мраком. Но самодовольный Улькин сынок Витовта сразу не прикончил, а напротив разрешил женушке его в замке ублажать и дни ему последние в мире этом скрашивать. Анна опять же из себя боярыню столбовую состроила. Мол, негоже это княжескому роду самой корзины с яствами таскать, да перины пуховые сбивать. Надо, мол, ей разрешить девок дворовых с собой в замок водить. Да одну вроде как в помощницы себе, а вторую в забаву сторожу, коего Ягайло к замку приставил. Ягайло и на то возражать не стал, даже сам повадился в дни такие замок посещать. Больно сладки и медовы были девки у Анны в услужении. Откуда их ее советчица главная Елена брала, то кроме Марии и не ведал никто. А Мария доподлинно знала, что дала их Елене мать Артемида из жриц своих и нимф лесных. Кто ж против их красоты и искусства устоит? И Ягайло не устоял. Забывал он в объятиях служанок Анновых и себя и причуды свои. Вот в один из таких дней, переодели они молодого Витовта в платье служаночье, накинули ему на миловидное личико его плат узорчатый и вывели в сарафане расшитом через стражу неузнанным. Вскинулись на коней Анна, Витовт и служанка и унеслись под защиту тевтонских братьев. Елена же притворилась больным узником, напустила помрак на стражу, и три дня им голову морочила. Когда ж потеряв терпение, ворвались они в палаты, где лежа в постели пряталась она. Обернулась вдруг берегиня голубем и вылетела в открытое окно. Улька, узнав это, сказала сыну, что видать без старых Богов дело не обошлось и надо мирится с Витовтом, кабы чего плохого совсем не вышло.

Витовт же сдружился с Приором орденским из Ливонского Дома Тевтонского ордена. Стал свои привычки медвежьи обуздывать, к Вере новой склоняться. Но сорвался, пошел на дружбу с Ягайло, опять взыграла горячая кровь воинских родов. После примирения, отвел собравшиеся вкруг него остатки ордынских дружин на земли ему отошедшие: Брест, Дрогочин, Гродно. Захотел и Троки с казначеями-караимами получить, но Ягайло наместническую казну не отдал. За спиной же брата по наущению той же Ульки, и откуда у бабы этой было столько ума, начал наведываться ко двору Угорского короля из рода Ангелов, положа глаз на сестру того Ядвигу. Мать ему просто все руки выкрутила, что надо с Ангелами роднится. Они ныне власть по Империи держат, а не ханы старые. Простоватый же Витовт, после того, как Елена покинула их с Анной, возомнил себя главой всех воинских родов на Литовской земле, да и вкруг нее, и решил все к старой жизни повернуть.

Эту новость обсуждали долго и решили, что пусть они там сами пока разбираются, тут своих забот полон рот. А так пока у них каша они в наши дела нос совать не будут, хотя и родня. Да и, слава Богу.

– Баба с возу – кобыле легче, – Подвела итог Мария на замечание, что, мол, у соседей не спокойно, и они нам подмоги не окажут, – А Елена – молодец! Лесная ворожейка. И историйка интересная, на былины и сказки похожа.

В один из таких дней, когда Великий князь Дмитрий собирал у себя ближних советников своих обдумать, как и что на землях ему подвластных, и каково у соседей деется, в дубовые ворота Коломенского посада постучали гонцы из Орды.

– Да впустите, чего они там, у порога маяться будут, – Махнул рукой князь. Старший посол вошел горделиво, малахай с головы не сдернул, сапоги об ковер не обтер. Чего тут пред этими горожанами выю гнуть. Они уже и запах степного ветра забыли, и с какой стороны к коню подходить. Порубили Бегича, жирного евнуха, с его разбойной шайкой, и решили, что они теперь сильнее родов воинских. Он сплюнул прямо под ноги малолетке князю и неторопливо повел речь:

– Великий хан Мамай…

– Кто? – Перебил его сивоусый воевода, стоящий сбоку от князя, – Хан Мамай?

– Царь-пророк Золотой Орды и главный воевода воинских родов, – Продолжил, как бы не слыша этого хама, посол, – Велит тебе, князь.

– Чего делает? Велит? – Опять брякнул воевода.

– Великий князь, – Поправили с боку.

– Велит тебе князь, – Невозмутимо продолжил ордынец, – Собрать выход, дань, по-вашему, как при хане Узбеке собирали, и отправить к нему.

– Так при хане Узбеке дань собирали для войска Нави, что бы остановить Великий Мор и Черную Смерть, – Спокойно возразил Сергий, – А сейчас с кем великий хан воевать собрался?

– Тебя извещать не будем старик! – Ответил один из посольских.

– А кто тебя щенок, так научил с Мастерами разговаривать? – Входя в боковую дверь, хлестнула, как плетью Мария.

– Молчи женщина! – Резко повернулся к ней, обиженный воин.