Тайны прадеда. Русская тайная полиция в Италии

Именно из беседы с синьором Джино мы и узнали, что прадед наш Алессио, будучи состоятельным человеком, подарил молодой супруге Марии Беатриче отель с прилегающим к нему парком. В парке том двенадцатилетний Джино играл с друзьями в футбол, а Мария Беатриче всякий раз прогоняла их и ругалась. — Частная собственность! И это все, что сумел вспомнить о той поре улыбчивый синьор Джино. Добавив, что детей у супругов не было.

Как явствовало из книги синьора Данери, на кладбище в Кави всего лишь две могилы русских «изгнанников». «Одна из них принадлежит русской эмигрантке Е. Костычевой, умершей 30 октября 1915 года в возрасте 71 года. Вторая — А. Савенкову, разведчику, попавшему в сообщество изгнанников. Савенков был единственным русским, женившемся на итальянке. Умер 22 (24) сентября 1932 года в возрасте 57 лет».

…Трудно описать чувства, которые испытываешь при встрече с историей собственного рода. Вот и я, увидев фотокарточку прадеда на белой мраморной плите итальянского кладбища, почувствовала предательский холодок внутри, словно разом отключились все иные чувства, кроме этой щекочущей невесомости, известной каждому летавшему самолетом. Вокруг кто-то что-то говорил, двигался, улыбался, а я все стояла, скованная ступором, не в силах отвести взгляда от прищуренных его глаз.

Он смотрел на меня строго и испытующе, словно пытался определить, та ли я, кто способен его понять. Минул целый век, настали совсем другие времена, и кто знает, в каком ракурсе рассматривают его жизнь потомки.

Кто-то из мужчин принес лесенку, и, ощущая предательскую дрожь в коленках, я с трудом взобралась на нее, осторожно провела ладонью по фотокарточке прадеда, и тихо, одному ему, шепнула: «Ну, здравствуй, дед!.. Как же долго я к тебе шла!.. И как много всего преодолела!..». Поставила в вазу живые цветы и, так и не сумев сдержать навернувшихся слез, стала медленно спускаться вниз…

Ах, как хотелось бы мне остаться сейчас одной, вдали от заинтересованных глаз, чтоб, не таясь, всплакнуть, а то и по-бабьи повыть, облегчая слезами душу и ведя с прадедом неспешный разговор. О далекой Родине, о сыне его Иване, о собственной не слишком-то радужной судьбе…

Как же далеко тебя занесло, Алессио, как перекроила твою жизнь эта бессмысленная революция! Хотя, кто знает, что было бы и с тобой, и с нами, останься ты тогда в России. Так покойся же с миром! Отныне ты в наших сердцах и памяти, а сколько еще потомков придут сюда после нас! Лучшего места для последнего своего пристанища ты и придумать бы не смог…

…Потом мы спустились на несколько пролетов вниз, ближе к морю, туда, где упокоена и последняя любовь прадеда — Мария Беатриче. Возложили цветы. Помолчали, думая каждый о своем. И покинули этот печальный уголок.

Здесь, в Кави, нам предстояла еще одна трогательная встреча, — с интереснейшим человеком, историком по призванию, синьором Роберто Паллагрози. Он до сих пор проживает в том самом доме на улице Аурелии, где в 1917 г. одну из квартир арендовал некто Карл-Август Романович Качоровский (1870–1917), краевед, эмигрант, участник революционного движения, входивший в группу народовольцев. Здесь он создал редакцию, где вместе с единомышленниками, в число которых входил и мой прадед, готовил газету «La Russia». Дом очень старый. По легенде, когда-то был крепостью. В нём проживала бабушка синьора Паллагрози, которая рассказывала, что люди, вхожие в этот дом, были состоятельными, стояли на меньшевистской платформе и разговаривали исключительно на французском языке.

Чуть выше по холму располагался и дом моего прадеда, но до нас он не сохранился. Зато у моря до сих пор еще стоит здание, где, согласно местным легендам, находили прибежище именитые русские эмигранты, в том числе, Троцкий, Керенский, Горький. По слухам, бывал здесь и Ленин.

Земля обетованная

…Эмоции захлестывали! Все слилось воедино: и экзотическая страна, о которой дотоле можно было только мечтать, и встреча с прадедом, и знакомство с интересными людьми, от которых узнала столько интересного! Слушала их, пытаясь впитать в себя каждое слово, и то и дело что-то помечала в походном своем блокнотике. А подчас слушала — и не слышала, столько впечатлений, столько мыслей скопилось в голове, и самая радостная — я смогла! И цель моя достигнута!