Тайны прадеда. Русская тайная полиция в Италии

Центр всей организации находился, как сказано уже выше, в Париже, на ул. Гренель, при русском посольстве. Однако, наученная горьким опытом, русская тайная полиция не рисковала дело заграничного розыска ставить от своего собственного лица. Правда, она была фактическим хозяином всего дела, так же щедро обеспечивала каждого агента и возмещала все его служебные расходы, но от ответственности формальной за всю организацию она уклонялась. Она предоставляла этим детективам называться, как им угодно, — «делегатами», «комиссарами», просто чиновниками, — но только не агентами на русской службе. Они состояли на службе не у нее, а в некоем частном розыскном бюро, формально принадлежавшем простому гражданину французской республики по фамилии Биттар-Монен.

Западная Европа, как еще больше Америка — в то время, как, конечно, и теперь — вся была покрыта всевозможными частными розыскными бюро, существовавшими на строго законном основании, с юридической нормировкой своей деятельности. Одно из таких бюро имел и названный представитель частной инициативы в данной области, M-r Bittar-Monin. Это был (может быть, впрочем, и теперь существует) мужчина выше среднего роста, министерской внешности, грузный и важный, с манерами льстивого царедворца, он не раз охранял высочайших особ[83], — и с наглостью прирожденного сыщика. Он и взялся организовать «частное бюро» для услуг царской полиции, раскинув его щупальца по всей Европе, в том числе, и по Италии.

В его непосредственном наблюдении и распоряжении находилось не менее 50 опытных агентов наружного наблюдения[84], — это был офицерский состав его армии, ее командная часть. Некоторые из них были оседлыми, как наш Инверницци, другие исполняли разъездные функции. С полной достоверностью можно утверждать, что агентами Биттара были заняты, между прочим, следующие пункты: прежде всего, разумеется, Париж, тут в его распоряжении было всего больше агентов (Бертольд, Куссоне, Давид, Годар, Фонатана, Фонтэн, Жоливе, М-ль Друшо, Фогт и др.); затем следовал целый ряд других городов: Ницца, Канн, Сан-Ремо, Нерви, Женева, Гренобль, Лондон и так далее. В каждом из этих пунктов находилась соответствующая ячейка агентурного характера, и был организован приемный пункт для гастролеров.

Услуги Биттар-Монена являлись для русского правительства тем более ценными, что он наладил еще одно важное дело — поставил в тесную связь свою организацию со всеми официальными полицейскими учреждениями Западной Европы, в том числе, с «полицией сикурецца» в Италии. Его агенты были везде приняты как «свои люди», как коллеги, с которыми следует считаться как с полезными людьми, которым следует помогать как братьям по ремеслу. В частности, у нас в Киавари начальник полиции сикурецца, Джузеппе Веккиони, был ближайшим приятелем Инверницци. Конечно, все свои услуги он оказывал не ради прекрасных глаз своего коллеги, а за так называемые «подарки».

Инверницци, таким образом, имел некоторое право говорить, что он и сам вроде как «delegato», а не просто «spia»…

Денег русское правительство, разумеется, на эти затеи не жалело. Читатель должен иметь в виду, что в то, по крайней мере, время средний итальянский (или французский) чиновник получал весьма скромное жалованье. Например, почтовые чиновники в городах, даже таких, как Киавари, имели гонорар в 60–80 лир в месяц. Можно считать это средним окладом обычного чиновника. Оклад в 100–120–150 лир считался уже весьма хорошим. Кто его получал, были почти что люди «benestante».

В то же время поденная плата простого рабочего не превышала две — полторы лиры в день. Тот пролетарий, который привез нам вещи, получал за возку песку две лиры в день, за очень тяжелый труд. Рыбаки же довольствовались меньшим. Словом, иметь, скажем, 50 лир в месяц постоянного дохода значило быть обеспеченным на черный день. На такие деньги итальянцы умели жить даже прилично…

Теперь сравните с этим гонорары у Биттар-Монена. Сам Биттар носил титул заведующего. Основной оклад у него достигал, как у хорошего действительного статского советника, — 1000 франков! Тысяча франков — это на европейский масштаб большая сумма! Но это только основной гонорар Биттара, а у него имелись еще «доходы». Прежде всего, суточные — по 20 франков в день при разъездах (а он постоянно разъезжал), затем бесконечные атласы на разные дела. Надо считать, что в общей сумме тот же Биттар «зарабатывал» до 1600–1800 фр. ежемесячно, если не больше, — т. е. тысяч 20 в год.

Нельзя было не уважать такого крупного синьора. О, это был синьор, конечно, весьма и весьма «benestante»!..