— Оттого, — ответил он, — что она женщина, а все остальные, да и сам Бог, только мужчины.
Эта черта поразительно метко характеризует всю мелочность римской набожности.
Может быть, молодая еврейка совершенно уклонилась бы от поклонения Марии, если б непредвиденный случай не внушил ей быстрое и живое расположение к этому догмату, который она полюбила, не затрагивая своих верований.
Однажды вечером Ноемия возвращалась в Рим; последние лучи заходящего солнца уже скользнули по окрестности, которая стала погружаться во мрак; вблизи одной деревни ей послышалась в воздухе чудная мелодия, распеваемая чистыми, звонкими голосами. Пению не аккомпанировали никакие инструменты; слышались поочерёдно два хора, один по своей свежести и звонкости, видимо, состоял из детей, девушек и женщин, другой более низкий, густой — из мужских голосов. Чем более Ноемия приближалась к нему, тем яснее раздавались звуки, но они и вблизи сохраняли ту же очаровательную мягкость и нежность.
На повороте дороги Ноемия увидела толпу крестьян, набожно коленопреклонённых на густом дёрне перед небольшим холмом, на котором возвышалась ниша Мадонны.
Это было в мае, и итальянское население собиралось ежедневно по вечерам, чтобы воспевать гимны в честь Богородицы. Невозможно себе представить что-либо нежнее, трогательнее этого пения, сладкая мелодия которого проникает в самое сердце.
Ноемия, как бы невольно, вышла из экипажа, встала на колени на пыльной дороге и присоединила свой голос к хору детей, девушек и женщин.
Теперь-то, а не во время церковной службы в Риме, шевельнулось в ней чувство нежного благоговения — это был первый задаток христианства в её сердце. Время нам покажет, разовьётся ли он.
Одно зерно, павшее на плодоносную землю, может принести обильную жатву.
На каждом шагу Ноемия сталкивалась в Риме с новыми суевериями; ум её не мог постичь, отчего религия, такая чистая и возвышенная по происхождению, так низко падала по мере отдаления её от своего первообраза. Ей казалось, что существуют две религии: одна христианская — другая папская.
Эта непонятная разница служила для неё постоянным предметом удивления.
Она видела однажды, как у подошвы Капитолия, в дверях церкви, построенной на месте храма Юпитера Капитолийского, теснилась толпа, для того чтобы получить благословение и приложиться к изображению Святого Младенца, которое священник держал на руках.
Это был il santissimo bambino!
Церковь Небесного алтаря, стоящая на северном холме, построена в 1348 году Лоренцом Симоне Андреоцци и реконструирована в 1564 году; она заключает в себе много редкостей искусства, и к ней ведёт лестница в сто восемьдесят четыре ступени из античного мрамора.
Священник в мантии, стоя под балдахином и окружённый многочисленным духовенством, показывает с этой высоты il santissimo bambino народу, коленопреклонённому на ступенях и на площади. Эта церемония, значение которой мудрено объяснить, происходит в день Богоявления.
Il santissimo bambino просто кукла, довольно непочтительно изображающая Святого Младенца. Она одета в платье, покрытое драгоценностями, с золотой короной на голове. При виде этого изображения римляне падают ниц, бьют себя в грудь, проливают слёзы умиления и испускают неистовые крики.
Il santissimo bambino после праздников Рождества лежит в яслях вместе с изображениями императора Августа и кумской Сивиллы. Невозможно объяснить это странное, непонятное сопоставление.
Говорят, что изображение Сивиллы помещено туда в невежественные времена, по случаю её предсказания о Мессии. Теперь уже доказано, что предсказание это вставлено подложно в пророческих стихах в конце первого и начале второго столетия, по христианскому летосчислению. Но Август, — чем объяснить его присутствие?
Il santissimo bambino обладает производительными добродетелями: не говоря уже о милостынях, им возбуждаемых, его возят в карете к богатым больным, которые дорого платят за это посещение; таким образом, он составляет одну из важнейших статей доходов римского духовенства.
После bambino не менее странна и знаменитая lа scala santa.
La scala santa (святая лестница) так уважаема римским населением, потому что долгое время думали, будто ступени этой лестницы те самые, по которым шёл Иисус к Пилату; утверждали, что Елена, мать Константина Святого, перенесла их в Рим из Иерусалима. Церковь знала, что это предположение ложно, но не пыталась оспорить его, потому что оно влекло за собою пилигримов, посещения и богатые пожертвования. По ступеням в scala santa восходят только на коленях, и от постоянного трения они так обветшали, что пришлось прикрыть их досками для предохранения от окончательного разрушения.
Многие сходятся во мнении, что этот способ восхождения по священным лестницам заимствован католическим суеверием у древности. Правда ли, что Цезарь восходил таким образом на лестницу храма Юпитера Капитолийского?