Тайны Римского двора

Главнокомандующий военными силами святой Церкви получает в палате Святого Петра маршальский жезл и тут же приносит присягу. Этот генерал распоряжается всеми палевыми и крепостными силами области.

Число церемониймейстеров обыкновенно десять; они носят лиловые сутаны с чёрной отделкой и с широкими разрезными рукавами; в папской же капелле они надевают красные кардинальские сутаны и прелатские стихари.

Одетые в этот парадный костюм, они из всех папских придворных уступают место только гофмейстеру, первому камергеру и старшему мундшенку. Смотрителем папского дворца бывает всегда монах доминиканского ордена, тоже из числа кардиналов; он получает со всей своей дворней квартиру и содержание во дворце, равно как и экипаж из первосвященнических конюшен. Он судья всех произведений печати, все книги и эстампы, ввозимые в Рим, подвергаются его цензуре; он конфискует издания, запрещённые Указателем, но эти строгости во все времена можно было смягчить подарочками. При римском дворе золото было всегда самым могущественным ходатаем.

Существует ещё несколько тайных камергеров, тоже в лиловых сутанах, но без мантии, между ними есть и секретный казначей, заведующий расходами на благодеяния и удовольствия святого отца. Говорят, что цифра последних превышает все остальные. Тайному камергеру поручены бриллианты, священная утварь и драгоценности. Придворный врач носит также титул тайного камергера. Подарки, которые делаются в торжественных случаях некоторым из них, не получающим жалованья, часто превышают двойные оклады прочих.

Число лиц, состоящих под различными названиями на службе при собственной особе папы, простирается по крайней мере до ста восьмидесяти. Все эти должности носят какой-то мистически-таинственный характер.

При тайных камергерах и капелланах состоят тайные полотёры, лакеи и повара.

Разнообразие должностей доведено до комизма: наряду с монсеньорами государственных секретариатов стоят — духовник папы с особенным окладом, проповедник его святейшества и всевозможные чернорабочие, денщики, птичники и скотники.

При виде такой многочисленной дворни невольно рождается вопрос: каким это образом случилось, что у прямого наследника Христова смирения и апостольской простоты больше придворных, служащих и лакеев, чем при любом из роскошнейших царских дворов?

Но эти мириады слуг исчезают перед бесчисленным количеством общественных чиновников; не перечисляя всех, мы взглянем только на канцелярию церковных доходов. Тут существуют управляющий, его помощник, правитель дел, ревизоры, регистраторы, счётчики, сто секретарей и более тысячи прочих чиновников. Приказы этой канцелярии, прежде чем выйти в окончательной форме, проходят более чем через тысячу рук и перебывают по крайней мере в пятнадцати столах.

Каковы же должны быть расходы на такой громадный личный состав? И с каждой должностью ещё соединяются посторонние доходы, которые часто превышают жалованье.

Поэтому можно составить себе понятие, какие громадные суммы поглощаются этими канцеляриями, в которых епископства и богатые приходы даются лишь тем, кто может заплатить все эти бесчисленные взятки и подати.

Всё, что мы говорим, это прошедшее Рима, о котором горько сожалеют и сетуют; каково же настоящее и что станется в будущем?

Доходы этой канцелярии и секретариата указов идут прямо в личное распоряжение святого отца и позволяют ему в государственном бюджете ставить лишь скромную цифру на свои расходы.

Таким образом, кроме тайного штата при папе, у него есть и секретные доходы.

Всё вышесказанное поражает следующим выводом: при римском дворе, как и в старых, покинутых, полуразрушенных и опустевших дворцах, прислуга живёт не законным жалованьем, а вымогательствами и подачками. Как разыгрывается скупость и жадность около папского трона во всех, начиная от высших сановников до мелкой прислуги, от кардиналов до простых ризничих!

Гордость и скупость возбуждают неумолимую вражду и страшное соперничество.

Этикет и местничество вызывают постоянные споры; самые серьёзные советники папы должны часто разрешать эти недоразумения.

Вот иерархический порядок прелатуры: римский губернатор стоит выше всех придворных прелатов, так как следует тотчас после кардиналов; за ним идут прокурор апостольской палаты и казначей, за ними почётные патриархи Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима. Если аквиленский и венецианский патриархи присутствуют, они идут вслед за этими четырьмя старшими. Затем следуют архиепископы, по времени их назначения, епископы также по старшинству епископств, пристава палаты, прокуроры и, наконец, остальные должностные лица и звания.

Почти всюду это пустое чванство исчезло с развитием общественной мысли. Только Рим до сих пор сохранил все остатки своего дряхлого тщеславия.

Однако римский двор, по-видимому, столь чуждый просвещения и цивилизации, имеет в своей среде много личностей, выдающихся своим умом, образованием, изящностью и утончённостью манер и языка.