Тайны средневекового Египта

Из самого удивительного, что мы наблюдали, было следующее. Когда те, кто заходил ко мне [советоваться] по медицине, дошли до "Книги об анатомии"[413], стало трудно им объяснять, поскольку слова бессильны охватить то, что [нужно] увидеть. Они сообщили нам, что в ал-Максе есть холм, на котором много останков. Мы пошли туда и увидели холм с останками на большой площади, так что земли там было едва ли не меньше, чем трупов. Из них взору открывалось около двадцати тысяч, а то и более[414]. Они различались по степени разложения[415]. Мы увидели форму костей и суставов (шакл ал-'изам ва-мафасилих) способ их соединения, соответствия и взаимоположения. То знание, что мы получили, не почерпнуть из книг либо потому, что об этом в них вообще ничего не говорится, либо потому, что сказанное в них не позволяет судить или же расходится с тем, что мы видели. Пощупать гораздо лучше, чем услышать. Хотя Гален и находился на высшей ступени исследования и знания того, что он первым начал и о чем рассказывал, все же самому ощутить надежнее [чтения его книг]. Кроме того, он придумывал [для подтверждения] своим словам, если мог, какой-либо выход. [Можно] привести в пример кость нижней челюсти ('азам ал-факк ал-асфал). Все сходились на том, что она состоит из двух костей, соединенных прочным суставом с височной костью (ал-ханак). Когда мы говорим здесь "все", то имеем в виду прежде всего Галена, который первым сам начал практиковать вскрытие, сделав это своей настойчивой целью и описав во многих книгах, большая часть которых дошла до нас[416], а остальные не были переведены на язык арабов. Как мы убедились по увиденным нами членам, это одна кость, в которой нет ни сустава, ни какого-либо [иного] соединения. Мы обследовали огромное количество раз множество трупов - более двух тысяч черепов - различными способами и обнаружили лишь одну кость у каждого. Кроме того, мы привлекали помогать нам различных людей, которые обследовали их в нашем присутствии и на наших глазах и увидели то же, что увидели мы и о чем поведали. Также и о других вещах, и если позволят возможности, с помощью [Аллаха], мы изложим в труде все, что наблюдали, сравнив это с тем, что есть в книгах Галена. Я также обследовал эту кость в старых могилах Бусира, о которых сообщал, и нашел ее такой же: без единого сустава (мафсал) или сочленения (дарз). А ведь с течением времени[417] самые незаметные сочленения и самые прочные суставы проявились бы и нижняя челюсть распалась, так что во всех случаях она определенно представляет собой единое целое.

Что же касается крестца с копчиком (ал-'аджз ма'а ал-'аджб), о которых Гален писал, что они состоят из шести костей, то я обнаружил, что и это одна кость. Я обследовал различными способами, и всегда выходило, что это одна кость. Затем я обследовал ее у другого трупа и нашел, что она состоит из шести, как и утверждал Гален. То же самое подтвердилось на всех трупах, за исключением только двух, у которых, как я обнаружил, она тоже были единой костью.

Во всех этих случаях кости были прочно соединены сочленениями[418].

Затем мы прибыли в Миср и увидели там дороги и огромные рынки, которые прежде ломились от толпы. Теперь же они были пусты. Там не было животных, и лишь время от времени туда забредал случайный прохожий. Зашедший туда чувствовал себя неуютно, вряд ли можно было найти такое место, где не лежал бы труп или разрозненные кости. Так что направились мы в место, именуемое Аскурджат Фир'аун[419]. Там повсеместно были разбросаны трупы, кости. Они покрыли собой все холмы так, что стали выше их, и едва ли не всю землю. Когда мы осмотрели эту Аскурджу, мы нашли там белые, черные и коричневые черепа, лежащие слоями друг на друге. Их было так много, что они закрывали собой все кости, как будто это одни головы без тел. Тот, кто смотрел на них, мог уподобить их арбузам, снятым и сложенным на бахче. Затем я наблюдал их через несколько дней, когда солнце высушило на них мясо, и они побелели, напоминая собранные вместе яйца страусов. Когда я видел, что эти кварталы и рынки были безлюдны, а пустыни и холмы завалены [трупами и костями], мне почудилось, что отсюда в другое место снялся лагерь, оставив это место обезлюдевшим. При этом, однако, в какую бы сторону путник не отправился, везде он найдет картину такую же, что я рассказал, и даже хуже. В месяце зу ал-хиджжа[420] в Мисре была женщина, зарезавшая ребенка, чтобы съесть его.

Ее схватили и утопили. После того, как положение изменилось, о подобных [случаях] перестали сообщать и ничего такого не видели, кроме [случая] с этой женщиной.