Тайны старой аптеки

– О, все не так просто, – сказал Лемюэль, не отвлекаясь от своего дела. – Отец испытывал отвращение к живой плоти. Человеческое существо – это хрупкий конструкт, ненадежный, быстро портящийся. За годы, проведенные в аптеке, отец видел едва ли не все существующие болезни и раны, которые приносили сюда посетители. Впрочем, сильнее всего он ненавидел стариков, ведь они были живым воплощением и подтверждением его теорий. Отец говорил, что старение и увядание – это жестокая и отвратительная насмешка судьбы. И хотел это исправить.

– Как исправить?

Фильтр-банка наконец вышла из горлышка противогаза. Положив ее на стол, Лемюэль отсоединил от одного из своих устройств шланг, а затем начал вкручивать его в противогаз.

– «Металл менее хрупок, чем плоть», повторял отец многократно. Нет, он не спорил с тем, что механические части тела также подвержены поломкам, но любую механическую часть тела, по его словам, можно починить или заменить. Быстро, легко, безболезненно. В мастерских ведь чинят автоматонов, и они продолжают существовать и работать, автоматоны переживают своих владельцев, их передают из поколения в поколение…

Джеймс понял, к чему Лемюэль ведет.

– Неужели он хотел заменить на механические детали… всё? Но ведь это невозможно!

Когда шланг и противогаз стали единым целым, Лемюэль быстро присоединил к нему баллон, который тут же начал обматывать ремнем.

– Это возможно. Так он считал. По его теории, человеческое тело – это и так механизм… только несовершенный. Тело человека, мол, по своей конструкции практически ничем не отличается от «тела» автоматона. Самое печальное, что во многом он был прав. Суставы – это, по своей сути, всего лишь шарниры, мышцы – цепи, а связки и жилы – струны. Без крови сердце и не нужно вовсе, и его можно заменить двигателем.

– А мозг? – спросил Джеймс. – Ведь нельзя же просто заменить мозг вычислительной машиной!

Лемюэль бросил на него быстрый взгляд и продолжил обматывать баллон.

– Да, как решить «затруднение» с мозгом, отец так и не догадался, – сказал он, – хоть и верил, что однажды справится и с этим. А до тех пор он остановился на том, что называл «гибридизацией» – сращиванием плоти и металла. И начал заменять свои части тела металлическими. С каждой такой заменой он становился другим – мой отец, которого я знал и любил, исчезал, а его место занимал холодный конструкт. А потом он заменил и сердце – с того момента ему требовался постоянный завод. И в итоге от прежнего Лазаруса Лемони не осталось почти ничего. Я помню, как отец был счастлив, когда избавился от сердца – он сказал: «Я доказал, Лемюэль! Доказал этим болванам-спиритуалистам и всем прочим, кто заявляет, будто душа якобы обитает в сердце, что они ошибались!» И он показал мне его, свое мертвое сердце, извлеченное из груди и лежащее на блюде, как какой-то уродливый плод. «Погляди, Лемюэль! – кричал он в исступлении. – Погляди на него! Я был прав! Это просто кусок мяса – всего лишь насос, что гоняет кровь по телу! Никакой души там нет!» Не передать словами, как я испугался. Но на этом останавливаться отец был не намерен – еще оставались не замененные части тела. Я молил его одуматься, прекратить свои эксперименты, но он и слушать меня не желал. На очереди был очередной эксперимент – более сложный. Попутно с гибридизацией себя отец работал над новым механическим телом: понимаете, Джеймс, он устанавливал свои детали годами, они были протезированы в разное время, многие устарели, другие были несовершенны. Ему требовалось нечто новое. И он сделал его. Тот автоматон, который стоял в вашей комнате, – вовсе не автоматон. Это и есть новое тело отца, которое он шутливо называл: «Лазарус Лемони, улучшенная версия». Трудность заключалась в том, как из старого тела в новое переместить мозг. Отец днями и ночами производил расчеты, консультировался с лучшими механиками и докторами того времени. А потом он связался с гениями злодейской науки – Механистом и Замыкателем. Втроем они создали требуемое устройство. Три гения, три безумца изобрели кошмарное устройство… Впрочем, привести замысел моего отца в жизнь они так и не успели. Тогда на улицах Габена шла война между полицией и злодеями Золотого Века. Замыкателя арестовали на вокзале при попытке сбежать из города, а Механиста убили в его логове. Отец остался один, но своих планов так и не оставил. Ему нужен был кто-то, кто запустит устройство, перенесет его мозг в новое тело и включит его самого.

Лемюэль замолчал, но Джеймс и так все понял.

– Он попросил вас ему помочь?

– Попросил? Он потребовал, и я вынужденно согласился, вот только…

– Что произошло, Лемюэль?

Лемюэль вздохнул.

– Я знал, что, обретя новое тело, отец не остановится. Мне раскрыли его чудовищный замысел. Мой отец собирался провести подобный эксперимент и надо мной. А потом и над другими…

– Кто вам раскрыл его замысел?