Тайны старой аптеки

И она заорала так, будто с нее начали живьем сдирать кожу. А затем ее крик заглушил еще более страшный звук.

Где-то в аптеке как будто прогремел гром. За ним раздались треск и рокот. Дом вздрогнул и затрясся, с полок в кладовке начали сползать и падать консервные банки.

Джеймс схватился за стену. Треск чуть стих, рокот стал ровным и мерным, но дрожь стены под рукой и пола под ногами все равно ощущалась. Звук шел сверху, и Джеймс понял, что было его источником. Его мог издавать только один механизм. Генератор…

А затем на всю аптеку прозвучало:

– Ле-е-емюэ-э-эль! Я знаю, ты слышишь меня!

Пылающая, всесжигающая ярость ощущалась в этом голосе, от него было не скрыться – даже если зажать уши, он все равно проник бы в голову. И ему аккомпанировала жуткая мелодия, сплетенная из рокота генератора и криков мадам Клопп.

На лестнице, что вела в аптеку, снова раздались шаги, а затем в коридоре появилась громадная черная фигура. Ломано, угловато двигаясь, она медленно прошла мимо, удерживая длинными сильными пальцами за шиворот мадам Клопп и волоча ее за собой. Лицо и волосы женщины были в крови, она сучила ногами по полу, цеплялась за ковер, но волочивший ее автоматон этого будто не замечал.

Он затащил старуху в ее комнату. Дверь захлопнулась. Крики мадам Клопп стихли. Но все остальное и не думало стихать.

– Ле-е-емюэ-э-эль! – раздавался механический голос Лазаруса Лемони. – Ты плохой сын, Лемюэль! Ты предал меня, Лемюэль!

Аптека подрагивала и тряслась. Портреты аптекарей в коридоре качались и стучали рамами о стену, с крючка сорвалась и, упав на пол, разбилась керосиновая лампа.

– Ты думал, что избавился от меня! Но я снова здесь! Ты не спрячешься! Я знаю, где ты, Лемюэль!

Джеймс закрыл дверь и, пробравшись через гору консервных банок, забрался в дальний угол кладовки. Опустившись на пол, он уперся спиной в стену и обхватил колени руками.

Он и правда оказался в «Ужасах-за-пенни»… В них всегда так и происходит: какой-то глупый-преглупый персонаж открывает люк, который нельзя было открывать, отпирает дверь, которую нельзя было отпирать, заходит в темный переулок, в который нельзя было заходить. Данный персонаж всегда поступает неразумно, и порой, читая все это, Джеймс сам невольно восклицал: «Ну зачем?! Зачем ты идешь на это пение?!», «Стой! Не трогай эту старую картину!» или «Нет, не иди следом за этой бабочкой!» А сейчас он – именно он! – был таким глупцом, из-за которого и начинается, собственно, весь ужас… за пенни. Слишком поздно восклицать: «Нет, не иди на этот чердак! Не прикасайся к запертому в шкафу человеку, который якшался с жуткими злодеями прошлого! Не поворачивай ключ!»

Словно следуя закону жанра этих бульварных историй, глупый-преглупый персонаж поднялся на чердак, прикоснулся к запертому в шкафу человеку и повернул ключ. И что же будет дальше? «Ужасы-за-пенни» почти никогда не заканчивались хорошо. Как бы ни сопротивлялся, как бы ни барахтался глупец, расплата за глупость неизменно его настигала.

Спавший много лет Лазарус Лемони пробудился. Он разъярен, жаждет мести. Он уже схватил Хелен, его механический слуга расправился с мадам Клопп. На очереди – Лемюэль и глупец, который сунул нос не в свое дело…

Свежий выпуск «Ужасов-за-пенни» под названием… – Джеймс на миг задумался, – под названием «Тайны старой аптеки» закончится так же, как и прочие. Нет смысла сопротивляться – злодей победит. Что можно ему противопоставить? Как с ним справиться?

– Лемюэль! – раздался в очередной раз голос Лазаруса Лемони, и Джеймс резко поднял голову.

Нет! Еще не все кончено! Он слишком быстро списал Лемюэля со счетов, а ведь тот был не просто аптекарем, он вел дела с худшими из худших в городе, он создавал чудодейственные сыворотки, он…

– …Не даст просто так с собой расправиться! – вслух закончил Джеймс.

Вскочив на ноги, он выбрался из кладовки и ринулся к лестнице.

Его подгоняла мысль: «Нет, этот выпуск “Ужасов-за-пенни” закончится иначе!»

…Джеймс замолотил в дверь провизорской.

– Лемюэль! Это я! Впустите меня!

Дверь тут же открылась, и Джеймс шмыгнул за порог. Аптекарь быстро запер замок.

– Лемюэль, там… это…

– Я знаю, – прервал его кузен. – Что с Хелен?

– Он забрал ее! – заламывая руки, воскликнул Джеймс. – Я видел, как он потащил ее куда-то наверх. Мадам Клопп заперли в ее комнате.

Лемюэль мрачно кивнул.

Охвативший аптеку кошмар явно застал кузена за работой. На его руках были громоздкие перчатки, на лбу сидели защитные очки (на носу и вокруг глаз все еще краснели следы от них). Накрытые тканью клетки с гремлинами стояли там же, где Джеймс видел их в последний раз, а на одном из столов под марлей лежала парочка крошечных неподвижных тел; из-под марли свисала тонкая серая ручка с длинными острыми когтями.

Глянув на Лемюэля, на его бледное лицо, поникшие плечи и нелепый фартук, Джеймс вдруг понял: нет, этот человек ничего не сделает. Попросту не сможет. Он и правда всего лишь… аптекарь.

– Хорошо, что вы здесь, Джеймс, – тем ее менее сказал Лемюэль. – Это дает нам шанс.

Джеймс возмущенно округлил глаза.