Тайны степи

Я была против таких жестокостей, но Манор не стал меня слушать, сказав, что мое дело сидеть и не вмешиваться. И его поддержали все мужчины, даже Саид. Друг, пусть и мягкой форме, но сказал мне то же самое, мотивируя это тем, что я плохо знаю менталитет степных мужчин, а их просто смертью не запугать. Так что я вынужденно согласилась с большинством. Кинжал специально положили на постамент так, чтобы у человек была возможность не притрагиваться к лезвию, вроде как принести клятву, но избежать проклятия. Я исходила из того, что честному человеку нечего бояться, если он всю жизнь служил верно, и для него другой путь неприемлем, он спокойно принесет и такую клятву. А вот если у кого-то в голове есть мысли о предательстве или он уже заключил сделку с преступниками, то проверять на себе действие проклятия он не захочет. В таком случае выход один — пойти на обман. К чести степняков могу сказать, что таких людей было немного. Самое интересное, мне чаще всего даже не приходилось проверять отпечаток собственной магии, я буквально чувствовала тех, кто пошел на подлог. На несколько минут этим людям казалось, что они смогли обмануть всех, и Князя, и его верного пса, и ведьму. И пусть выражением собственных лиц они владели неплохо, но взгляд их выдавал. Так что мне оставалось только еще раз убедиться в своей правоте и указать Джанжууру на лжецов. Дальше в дело вступал сам Князь и его уже проверенные люди, которым предстояло добиться от непрошедших испытание правды.

Понятно, что мой метод не давал полной гарантии того, что все преступники будут пойманы, а те, кого Князь распорядился пытать, действительно являлись заговорщиками. Но в короткие сроки проверить столько людей более тщательно и щадяще не представлялось возможным. Дед сказал бы, что цель оправдывает средства, а я просто примирилась с тем, что иногда подобная жестокость необходима. Достаточно было подумать, что из-за переворота может разразиться война, в которой обязательно погибнут невиновные люди, как муки совести начинали стихать.

— Кузина, я тут подумал, а не использовать ли мне ваши наработки на своих министрах? — прошептал Августиан мне на ухо. Король нагло воспользовался своим положением и теперь сидел рядом со мной.

В степи ко многим условностям и правилам относились проще. Например, у Джанжуура не было трона, он восседал на тахте, а то и вовсе возлежал на ней, если прием неофициальный. И если ему нужно было продемонстрировать свое уважение к кому-нибудь или равенство положения, то он приглашал присесть на свою тахту. Вот так мы с Августианом оказались рядышком. Если быть точной, то Джанжуур сидел посередине, справа от него стояла корзинка с наследником, а слева от Князя должна была сидеть я. Эдакая практически семейная идиллия, которая очень не понравилась моему венценосному кузену, и он со свойственной ему наглостью сел рядом со мной. Правитель степи скривился, но протестовать не стал, видимо, не все было так просто с его настоятельной просьбой разделить с ним тахту. Саиду пришлось довольствоваться местом среди телохранителей, но он это воспринял спокойно.

— Ваше Величество решил разогнать всю аристократию? Не боитесь, что у вас совсем не останется подданных с такой проверкой? — тихо усмехнулась я, стараясь незаметно отодвинуться от Августиана. Тесное соседство раздражало, а в каждом его движении или слове виделся неприличный намек.

— Намекаете, что меня окружают сплошь воры и лицемеры?

В голосе короля послышались недовольные нотки. Не понимаю я его, зачем спрашивать то, что он и сам знает? Более того, он сам и породил все это сборище раскрашенных и недалеких франтов. Видите ли, ему спокойнее спать, зная, что нынешняя аристократическая молодежь не в состоянии даже о себе подумать, не то что о заговоре против короны. Я же считала такую политику в корне неверной, потому что любой правитель нуждается в умных и преданных помощниках. У Джанжуура есть Манор и наверняка несколько князей, в числе которых и Саид. А у нашего короля только мы с Двэйном и то ненадолго, потому что Августиан совершенно не умел ценить близких ему людей.

— Как можно, Ваше Величество, я всего лишь хотела сказать, что окружение любого человека формируется исходя из его характера и привычек. И правители не исключения, кому-то хвалебные оды слушать приятнее, чем неприкрытую правду.

Мне бы промолчать, но когда еще представится такая возможность уязвить Августиана.

— И в чем же ваша правда, леди Рибианна?! — холодно спросил кузен.

— В том, что не все продается и покупается, а человек тем и отличается от животного, что должен уметь сдерживать свои желания, особенно если они кому-то причиняют боль…

— Анна, ты сейчас договоришься, — зло прошипел мне на ухо король.

— Не надо приписывать мне ваши домыслы, дорогой кузен, — ехидно ответила я и практически сразу о нем забыла, потому что в дверь вошел тот самый садист, с которым мне не повезло столкнуться в коридоре.