Тайны утерянных камней

Джесс открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. Что-то прохладное и легкое, точно перышко, скользнуло по открытому участку ее шеи. И она вдохнула такой знакомый запах мыла и кокосового шампуня. Кровь громко запульсировала в ее ушах.

— Слово из четырех букв: «Счастливая возможность», — очень тихо произнесла Люси.

Джесс вскинула ладонь к груди.

— Шанс, — прошептала она, не в силах полностью с этим согласиться. Это же было невозможно!

Люси положила газету на столик, поднялась и подошла к Джесс. Коснулась ладонью ее предплечья:

— Это правильный ответ, Джесс.

Все как-то разом сложилось воедино, точно в кроссворде Люси, и Джесс впервые позволила себе это увидеть в целом. Мальчик, ее запястье, камни-сердечки, ее сны.

— Он здесь? — хриплым голосом спросила она.

— Да. — Люси обвела глазами комнату и как будто принюхалась. — Но, впрочем, ненадолго.

Джесс ухватилась за дверь, чтобы не осесть на колени, но створка распахнулась наружу, и женщина со стуком плюхнулась на деревянные половицы. Охватившее Джесс изнеможение словно тяжелым одеялом прижало ее к полу, и головная боль переросла в острую, колющую пульсацию в глубине черепа на уровне глаз. Джесс крепко прижала ладони к вискам.

Люси тронула ее за плечо:

— Давай-ка помогу встать.

С огромным усилием Джесс поднялась с пола. Люси отвела ее к большому креслу возле своей кровати, и Джесс грузно опустилась на мягкое сиденье. Обессиленно она откинула голову назад и закрыла глаза. Пальцы у нее кололо от внезапного и нестерпимого желания коснуться нежных щек своего сына, и эта острая тоска по тому, чего она лишилась навсегда, была невыносимой. Слезы безудержно побежали по ее лицу.

— Вот теперь ты к этому готова, милочка, — тихо молвила Люси. — Сделаю-ка я нам с тобой чайку.

Послышались ее удаляющиеся по ковру шаги.

Мысли Джесс от Шанса тут же перетекли к Стар, и какое-то время их лица тихо сменяли друг друга перед ее внутренним взором, пока она вдруг не представила девочку на улице, одинокую и потерянную, свернувшуюся калачиком под скамьей. Джесс резко раскрыла глаза. «Без нее он здесь больше не хочет оставаться».

Она рванулась из комнаты в коридор, тревожно озирая каждый угол, лестницу, ванную, снова спальню Люси, ища что-то — она сама не знала что. Хоть что-нибудь. Но не видела ничего. Неужели он исчез? Джесс прислонилась к дверной раме перед своей спальней и сжала ладони у груди. Она не могла так просто потерять его опять!

— Прошу тебя! — крикнула она. — Помоги мне!

Словно в ответ ей дверь раскрылась настежь, и она встретилась глазами с сыном.

Он сидел на ее кровати. Тот же изгиб подбородка, те же бархатно-карие глаза — каждая надрывающая ей сердце подробность его облика. Он качнул ногой над самым полом, и Джесс прижала руку к груди, где так болезненно колотилось сердце.

На миг, до боли краткий миг она вообразила, будто они вдвоем снова у себя в квартире. Что эти восемь лет были лишь жутким сном. Что той аварии никогда не случалось. От воспоминаний свербели руки — острым желанием его обнять, крепко прижать к себе. Если бы только она могла коснуться его в последний раз! Почувствовать в ладонях его мягкие кудряшки. Ощутить нежность его щек…

— Шанс! — шепотом позвала она.

Он даже не шевельнулся. Не дрогнул, не моргнул. Полная, какая-то неземная неподвижность.

Джесс прижала руку к груди, чувствуя под кожей, под ребрами уже тихое ровное биение.

— Солнышко? — осторожно ступила она в комнату.

В воздухе крошечными кристалликами закружились пылинки, дыхание вырвалось из носа тонкими белыми струйками.

— Шанс? — повторила она замерзшими губами.

Вокруг нее в слаженном танце кружились тени. Джесс двигалась вперед, словно сквозь толщу воды. С каждым ее шагом образ сына становился все менее отчетливым, и к тому времени, как Джесс дошла до кровати, он исчез окончательно. Проведя рукой сквозь пустоту на том месте, где он только что сидел, женщина отчаянно вскрикнула и повалилась на кровать.

— Чего ты добиваешься, детка? — прохрипела она, комкая в руках покрывало. — Скажи же мне, родной мой, солнышко!

В это мгновение на ее глазах в самом центре белой подушки, лежащей в изголовье, образовалось углубление. Джесс утерла глаза и придвинулась к подушке ближе, положив ладонь возле этой вмятины. Тут же возле ее руки появилась еще одна — маленькая и круглая, точно от удара кулачком. Джесс опустила голову на подушку, больше всего на свете сейчас желая ощутить его уютно свернувшееся рядом тельце.

— Шанс? — снова произнесла она, но его имя словно поглотилось комнатой. Из углов потянулись неясные тени, стены вокруг глухо застонали.

У Джесс затряслись руки. Из-под подушки, что была у нее под головой, послышался шорох бумаги — невероятно громкий в тишине комнаты. Джесс села — и наконец их заметила. Торчавшие наружу краешки серых газетных вырезок. Она вытянула их на свет. Две газетные заметки, скрепленные вместе. Увидев заголовок одной, Джесс содрогнулась: