Тайны утерянных камней

Было уже больше девяти вечера буднего дня. Давно уже миновали час пик, время ужина и вечерних скидок, и на улицах стало тихо. Ей удалось достаточно разжиться мелочью, плюс к тому — в корзинке под настенным телефоном Стар нашла двадцатидолларовую купюру, чтобы купить билет на автобус. Сначала она заколебалась — брать или не брать, но без этого она бы не смогла уехать из Пайн-Лейка, а потому все же схватила двадцатку и сунула в рюкзак, сказав себе, что Люси возражать не станет. После того как Джесс найдет ее записку, Люси сама будет рада тому, что Стар уехала. Впрочем, прежде чем покинуть дом, Стар торопливо взбежала по лестнице и положила свой камень на подушку Люси, очень сожалея, что не смогла попрощаться со старушкой, не сказала ей слов извинений, ни чего-либо еще и что последний раз видела Люси, когда ее неподвижное тело было пристегнуто к каталке.

К тому времени, как она доехала до Денвера, было уже совсем поздно, и она пристроилась на желтом пластмассовом сиденье вокзала, крепко прижав к груди свой рюкзачок и пытаясь набраться храбрости, чтобы покинуть наконец зал ожидания. Еще не один час прошел, прежде чем она подняла взгляд к световым люкам в крыше и обнаружила, что на улице уже глубокая ночь. Панический страх сковал ей горло. Ей не хотелось идти спать на улицу. Еще она сожалела, что не успела попрощаться с Джереми. Хотя он наверняка бы стал уговаривать ее остаться.

Она заметила пустой автобус, стоящий на задах большой парковки с незаглушенным двигателем, и теплое уютное сияние из его салона поманило девочку к себе. Тихонько скользнув через стеклянные двери, она пробралась в автобус и, усевшись в самом его конце, сползла пониже на сиденье. Если никто ее не заметит, она сможет переночевать спокойно здесь, а уже завтра днем, не торопясь, что-нибудь для себя придумает.

В скором времени автобус слегка качнулся, в проходе послышались шаги, и чьи-то черные ботинки остановились прямо перед тем рядом сидений, где устроилась Стар. Похоже, это был водитель.

— Юная леди… — постучал он носком ботинка по полу.

Стар проигнорировала его обращение и повернулась к окну, глядя на свое отражение в стекле.

Он тронул ее за плечо:

— У меня это конечная остановка. Вам все же придется выйти.

Он вроде был добрым человеком. Опять же и выглядела она сейчас как обычный подросток, отправившийся с классом на природу. Ей знакомы были правила игры. Вряд ли он держался бы с ней так любезно, поживи она хоть месяц на улице.

— Вам надо куда-то добраться? — обеспокоенно спросил он. — Я могу позвонить, если что…

А еще он был слишком назойлив.

Стар поднялась, выбралась в проход и проскользнула мимо него.

— Не, все в порядке, спасибо! — помахала она ему ладонью уже от дверей. — Меня тут встречают домашние. Спасибо за поездку!

По лицу водителя трудно было сказать, будто он ей поверил, но Стар соскочила на тротуар прежде, чем он успел что-либо ей сказать.

Смирившись с неизбежным, она немного постояла и двинулась обратно в здание, на сей раз свернув к эскалатору, ведущему на улицу. Подошвы ее кроссовок поскрипывали по полу, и звук этот рикошетил от стен почти безлюдного вокзала.

Снаружи люминесцентные огни вокзала «Юнион-Стейшн» делали ночь неестественно светлой. Однако на той границе, где заканчивался свет и начинался ночной мрак, Стар невольно остановилась. Когда она последний раз принимала решение попытать себе удачи на улице, она была совершенно иным человеком.

Пайн-Лейк был для нее точно сон — там было все, что она только могла пожелать у себя дома. Конечно, там не было нормальной семьи, как у Джереми, — ни с Люси и ее «потерянными концами» да кроссвордами, ни с Джесс, которую ее скорбь постоянно накрывает внезапными приливами. Однако это было первое место, где Стар чувствовала себя желанной. Ее плечи до сих пор ощущали искренность объятий Джесс; ей помнились все те миски с маслянистым попкорном, что Джесс перед ней ставила, когда Стар садилась заниматься; она помнила, как та каждый вечер чуть задерживалась, проходя мимо ее двери. Стар крепко сжала губы. Она не имела на все это права. Это предназначалось для Шанса, и ей было лучше жить самой по себе.

Она вдохнула многослойный аромат большого города: запах закапанной машинным маслом мостовой, дух перекаленного масла из фритюрницы, доносившийся из фастфуда напротив, сладковато-острую вонь от пропитавшихся мочой сточных желобов. Отскакивая от кирпичных стен домов, до нее отзвуком донесся чей-то смех.

В Пайн-Лейке ее ничто больше не ждало. Все, что необходимо было узнать Джесс, Стар оставила ей в записке под подушкой. А она уже пусть сама решит, как после этого поступит в отношении Люси.

И, оглянувшись последний раз на ярко освещенный вокзал, Стар решительно шагнула в ночь.

* * *