Читаем Тайны Востока полностью

Его титаническая работа увенчалась успехом, и Ливкин получил весьма любопытные данные. Как выяснилось, после открытия Суэцкого канала почти полностью прекратился вывоз индийских товаров в Среднюю Азию по причине убыточности подобного экспорта. Из-за подозрительности афганцев к иностранцам полностью прекратилось сношение Персии с Индией через Афганистан. И теперь проникнуть из Индии в Афганистан, а значит, и занести туда чуму можно было только через Кашмир и верхнюю долину Инда. И после того как соответствующее донесение легло на стол непосредственного начальника Ливкина, именно там был установлен усиленный пограничный контроль со стороны российских пограничных властей, и таким образом единственный доступ в Россию был перекрыт.

Тем временем он отослал свои предложения комиссии принца Ольденбургского, в которых рекомендовал приостановить формирование карантинных отрядов вдоль афганской границы, усилить контроль за лицами и товарами из Индии и полностью закрыть границу в случае появления чумы в Афганистане.

Но и на этом миссия Ливкина не закончилась, он приступил к сбору политической информации, пытаясь тщательно разобраться в том, что же на самом деле происходит в стране. И уже очень скоро он сделал однозначный вывод: недовольство английским владычеством усиливается и особенно взрывоопасная обстановка сложилась в районе реки Ганг и Пенджабе. А посему, убеждал Ливкин свое начальство, именно здесь России надлежит иметь доверенную агентуру, способную влиять на ситуацию. Но, предупреждал он, позиции англичан в Индии, несмотря на почти открытое недовольство, пока еще очень крепки и вряд ли их смогут пошатнуть даже несколько крупных восстаний.

После возвращения в Санкт-Петербург Ливкин был откомандирован в Главный штаб. Вскоре началась русско-японская война, и Ливкин стал командиром разведывательного дивизиона при главнокомандующем русской армии в Маньчжурии. Его подчиненные вели большую работу по сбору информации о состоянии противника, ходили в японские тылы, брали языков, а когда надо, принимали участие в боях.

Не сидел без дела и сам Ливкин. В один прекрасный день его вызвал к себе командующий и поинтересовался, сможет ли он узнать намерения командующего крупной группировкой китайских войск генерала Ма. Его войска находились на линии Пекин — Мукден и в любой момент могли соединиться с японцами. Ливкин предложил послать его под видом чаеторговца Попова с подарками для китайского генерала, чтоб на месте попытаться выведать истинные планы генерала.

Командующий согласился, и уже через несколько дней Ливкин отправился с работавшими под видом караванщиков товарищами в ставку Ма. Он собирался не только разузнать намерения китайцев, но и в случае необходимости удержать их от столь невыгодного для русской армии шага.

Как и предполагалось, «купцов» встретили более чем подозрительно. Однако подарки, обходительность Ливкина и знание им китайских обычаев постепенно разрядили обстановку. Всего за несколько дней Ливкин сумел подружиться с генералом и его подчиненными, и в одной из бесед увлекшийся генерал поведал ему о том, что не имеет никакого намерения переходить в наступление. Более того, продолжал потерявший над собой контроль китаец, они сами обеспокоены продвижением японцев и считают их угрозой Китаю.

Окончательно убедившись, что все именно так и обстоит на самом деле, Ливкин вернулся в ставку, и его без малейшего преувеличения бесценные данные сыграли значительную роль в подготовке дальнейших действий русских войск.

И все же его дальнейшая судьба не сложилась. Лишенный даже положенной ему пенсии, он много раз обращался в инстанции, однако все его прошения пересылались из одного ведомства в другое, и никому не было дела до трагической судьбы блестящего русского разведчика, столько сделавшего для блага России.

В конце концов Ливкин не выдержал и подал прошение на высочайшее имя. Но и по сей день неизвестно, была ли его законная просьба удовлетворена, поскольку имя Ливкина больше не упоминается нигде. И остается только догадываться, сколько же тайн унес с собой этот прекрасный разведчик и талантливый человек…

ТАИНСТВЕННЫЙ ТОКИО, ИЛИ КАК ДОСТАТЬ СВЕДЕНИЯ О ЯПОНСКОЙ АРМИИ

Полковник Ванновский был растерян. Окончив с отличием академию Генерального штаба и послужив в армии, он оказался совершенно беспомощным на новом для него поприще. Впрочем, ничего зазорного в этом не было. Работать руководителем разведки в такой таинственной стране, как Япония, дано было далеко не каждому.

Промучившись с полгода и получив несколько выговоров от начальства, Ванновский не выдержал постоянного унижения и в конце концов попросил заменить его. Полковника сменил подполковник Василий Константинович Самойлов, имевший в отличие от своего предшественника богатый опыт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное