Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Г. Болгарин: Ну, может, пару раз это и было. Стихотерапия в данном случае была для Мастропаоло скорее прикрытием, чем методом лечения. Ведь когда он читал лекцию в Москве, на нее пришли вторые лица медицинских учреждений, потому что первые, очевидно, не признавали того, чем он занимался.

Автор: Еще писали, будто ее стихи были равносильны бальзаму для психических больных.

Г. Болгарин: Это все скандальная шумиха.

Автор: Быть может, не столь важно, на каком языке читали стихи больным, главное здесь – мелодика стиха, присущая именно Нике.

Авторское отступление.

В клинике Мастропаоло больных лечили не только стихами Ники Турбиной, и вообще не только стихами. Она оказалась в ряду больших поэтов, произведениями которых экспериментировали. Так, в упомянутой выше книге Г. Назлояна читаем: «…стихотворные рецитации из Данте, как это практикуется в Институте майевтики в Лозанне…»Это означает, что стихи Ники были там не единственным поэтическим материалом, который применяли в лечебном процессе. И еще одно: Мастропаоло не только пытался лечить поэзией в сочетании с музыкой, но также искал чтецов и певцов, что подтверждает объявление, помещенное в местной газете 8 августа 1990 года: «Приглашаем лиц, желающих прочитать стихи или исполнить песни на любом языке (древнем или современном), принять участие в Международном симпозиуме поэзии…» Недостатка в авторах и исполнителях не было.

Автор: Мастропаоло все преподносил как чудо, хотя чуда не было, если не считать саму Нику, а необходимость в ней была только в одном. Швейцарская пресса писала, что Нику в Лозанне ждали пять лет, что Гальперин отправился на ее поиски и не сразу нашел…

Г. Болгарин: Нику нетрудно было найти в Москве, потому что она тогда была членом комсомола, и были известны ее координаты. Кроме того, у Гальперина здесь оказалось много связей и знакомых. Кстати, он скоропостижно умер от сердечного приступа вскоре после приезда в Лозанну Марины Петросян.

Автор: Сейчас я вам покажу фотографию Георгия Торбина, отца Ники. Вспомните ее, есть сходство?

Г. Болгарин: Да, да! Знаете, на кого он похож – на певца Юрия Гуляева.

Автор: Совершенно верно!

Г. Болгарин: Теперь я хочу, чтобы вы отметили одну мысль, которая пришла ко мне гораздо позже. Для Ники вроде благоприятно сложилась ситуация – на стыке времен открылась возможность попасть в Европу, а именно в Швейцарию, получить некую защиту и покровительство, уйти от нищеты и житейских земных проблем, дать возможность развивать свое творчество даже без Евтушенко, потому что Евтушенко в своей жизни никогда никому не помог. Его оправдывает только одно – огромный талант и поэтическое наследие.

Автор: Безусловно. Но даже за то, что он в течение нескольких лет, пусть не без пользы для себя, уделял Нике внимание, нужно быть ему благодарным.

Г. Болгарин: Спасибо ему, но это совсем другое, чем в жизни Андрея Вознесенского Борис Пастернак, который действительно был его поэтическим отцом. Для Ники же в том, что все складывалось вроде бы отлично, скрывалось дьявольское противоречие: Швейцария по своему культурному потенциалу и по динамике собственной культуры не была той страной, в которой должна была оказаться Ника. Попади она в ту же Францию, в среду художников и поэтов, все могло бы сложиться иначе. Ведь не только благополучным бытом все определяется, но и культурной средой. А она попала в лапы этого седовласого Мастропаоло, с которым у нее все пошло по пути стяжательства и сиюминутной выгоды. И, будучи еще незрелой личностью, она не смогла прорасти сквозь этот асфальт, не сумела свою личностную аутентичность обозначить и вырасти, потому что в Швейцарии не было французского окружения, богемности.

Автор: Родные Ники об этом не думали, когда посылали ее в Лозанну. Они преследовали свои цели, отличные от развития поэтического и актерского таланта Ники.

Г. Болгарин: То же самое – Мастропаоло. По большому счету, он должен был стать ее продюсером, увидеть в ней не только ночную принадлежность молодого тела, которое он купил, но и душу, если его действительно интересовало ее поэтическое начало, дать ему развиться. Вы со мной согласны?

Автор: Конечно. А он, я уверен, не был расположен к разговорам с ней о ее проблемах и переживаниях, считая, что выполняет свой долг тем, что полностью ее обеспечивает. Что касается работы, то это занятие вовсе не про Нику. К тому же работающая жена при богатом муже, да еще в Швейцарии, могла подорвать имидж успешного Мастропаоло. Удивительно, что, имея массу свободного времени, она за год написала единственное стихотворение.

В комнате белой Швейцарии
Пепельница – голова.
Русское, забычкованное
Смотрит в окно дитя.

Запахи спелой клубники

Улицами живут
И неодетой Нике
Вряд ли дадут приют.