Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Дальше события развивались стремительно. «Однажды, – рассказала Карпова, – Егоров позвонил из Москвы Майе и сказал, что завтра приезжает в Ялту, чтобы с ней развестись. Олег оформил развод буквально за неделю. После этого Майка слегла на два месяца. Никаноркин ежедневно приходил из Дома творчества, просиживая часами возле нее». По свидетельству Леры Загудаевой, он даже покупал Майе вино, чтобы она легче перенесла депрессию. Насколько все же благороден был Никаноркин, если для поддержания дочери, с которой давно не общался, приходил в оставленный им из-за конфликтов с ней дом!

Вот что писала Ника об этих событиях в дневниковых записках: «Когда поднимется луна, войдет в свои права, приду в тот дом, где я жила, людей жалея. Олег стихи читал, а мама плакала и уходила. Возможно, разлюбил ее. Уму и сердцу не прикажешь… Машутка родилась. Олег оставил Машеньку и маму. Развод. По телефону: “Я развожусь с тобой, женюсь”. Дела давно прошедших дней. И мы опять – на бабушкины плечи. Бог с ним с Олегом. Мы пережили. Пережили». Не кажется ли вам, уважаемые читатели, что эта записка Ники повторяет приведенные выше слова Карповой, будто она сделала сама такую заметку? Вспомните, такое же совпадение было в записке Ники и рассказе Карповой о Постникове. Подтверждение сказанному вы встретите еще не раз.

Из воспоминаний Карповой: «Несмотря на развод, Олег Майке помогал материально. Я ему благодарна и тепло к нему отношусь. Он личность. Я счастлива, что Олег и Маша общаются и говорят на одном языке». Это было сказано в 2013 году. Спустя два года Анна Годик подтвердила, что инициатором развода был Егоров, а относительно причины его сказала: «Он просто нашел себе женщину, которая оказалась богата, которой не надо помогать и которая поможет ему. Она жила в Америке. В Москве у нее тоже было состояние. Егоров все время искал опору, чтобы идти дальше».

Я подумал, а не повторилась ли это история с Торбиным? Майя его, как и Егорова, не любила. В первом случае она мечтала о ребенке, во втором – о Москве. В первом случае ей нужен был для ребенка законный отец, во втором – жилье и прописка в столице. Для этого в обоих случаях она вышла замуж. В обоих случаях родила дочерей. В обоих случаях брак был недолгим и, очевидно, по одним и тем же причинам. Причем в обоих случаях инициаторами развода были мужья Майи, хотя мне преподносилось так, что брак с Торбиным был расторгнут по ее инициативе. На самом деле Торбин ушел сам, как и Егоров. Единственное, но существенное отличие между двумя замужествами Майи состояло в том, что она от старшей дочери скрыла, кто ее отец. Да и младшая дочь увидела своего отца, уже будучи взрослой. И то благодаря Нике, а не Майе, чьи поступки Карпова сначала поощряла, а потом раскаивалась в этом. «Очень жалко, – сказала мне она, – что у нас дома не было мужчины. Ника бы слушалась, она была мягкой, податливой. Если б у нее был отец или дед». Были и отец, и дед, но отца выставили, а деда выжили из дома. В другой раз Карпова сказала: «Плохо, что рядом с Никой не было мужчины, который воспитывал бы ее, даже отлупил, если нужно. Майке не надо было оставлять Нику одну в Москве с Олегом, который к тому же пил как извозчик. Представь себе, он кроме квартиры ничего не имел. Хорошо играл в карты и выигрывал».

А ведь незадолго до этого все было иначе. «Однажды Олег, – вспоминает Бурыкин, – вытянул Майю в лес. Я впервые увидел их счастливыми. Они целый день ходили по лесу, и Майя сказала: “Есть на свете счастье”. Тогда они жили душа в душу. Их отношения в то время – любовь. Это была полноценная семья, в которой Олег брал на себя роль отца и нес ее, как мог». Бурыкину вторит Васильченко: «При мне было минимум одно лето, когда Майя и Олег были вместе. Они ладили. Я не помню ссор. Ну и уж, конечно, не бывает так, что люди заключают брак (не первый в своей жизни) без любви. Любовь была. И даже после их разрыва с Олегом Майя рассказывала о том времени очень по-доброму».

Когда я спросил Миронова о причине разрыва Майи с Егоровым, он сказал: «Ты был в той квартире? Если был, то видел порубленные двери в ванную и в туалет, выбитое между ними окно. Майя хотела повеситься, и Олег рубил двери топором. Он – может быть, на почве алкоголя, а со стороны Майи это скорее была демонстрация». По мнению Васильченко, пристрастие к питию у Егорова было, цитирую, «скорее дополнительным раздражителем или поводом для обвинений со стороны Майи, чем реальной причиной разрыва с ней. Причина, вероятно, была иной, а алкоголь стал удобной для всех маскировкой, простой и всеми понимаемой официальной причиной».