Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Ника очень хотела не то что понравиться, а показать, что она еще не оторвалась от той, какою была в детстве; она здесь была еще оттуда, у нее еще было желание быть другой. Поэтому Ника у подруг взяла одежду специально для съемки – очень хотела, чтобы ее увидели в нормальном виде, достойной.

Когда я начал монтировать фильм, то решил, что сразу современную Нику не буду показывать, поскольку зрители ее давно не видели и помнят маленькой. Я освежу воспоминания о ней, привлеку внимание к образу Ники, показывая старую хронику и рассказы мамы и бабушки. Конечно, зритель во время просмотра соорудит себе в голове некую страшную, по словам близких, картину, ожидая увидеть совершенно опустившееся существо. Поэтому фильм идет 40 с чем-то минут, а Ника появилась у меня на 21-й или 22-й минуте – современная. Конечно, у зрителя был шок: он ожидал увидеть одно, а увидел другое.

Как она шла по набережной! Опустившееся люди или люди без надежды так не ходят. Она же не играла, это же не игровое кино. Такая красотка, такая сексапильная – как она голову держала, эта фигура с сигаретой в руке! Все на нее оглядывались. Во-первых, Ялта знала, кто такая Ника. Во-вторых, вокруг отдыхающие в ковбоечках, тетки в каких-то платьях, и мимо них идет Ника со своими красными, рыжими волосами. С такой внутренней силой, с чувством собственного достоинства! Это давало надежду на то, что ей надо помочь, чтобы кто-то взял над ней опеку, показал перспективу: не все кончено. Ей надо было снова вернуть к себе самоуважение.

Первый небольшой черно-белый фильм, который я видел о Нике, назывался “Ника”, и я использовал материалы из него. Поэтому, когда стал выпускать свой фильм, видя столь печальную ситуацию с Никой и все же не теряя надежды, что что-то изменится в лучшую сторону, я назвал его “Ника, которая…”. И на премьере в Доме кино сказал, что хотел бы снять его продолжение. Первую часть за меня сняли в детстве Ники, я снял вторую часть и хочу снять третью. Этот фильм будет называться, я очень этого хочу, “Ника, которая счастлива”».

К сожалению, счастье обошло Нику стороной, в чем Борсюк убедился спустя пять лет, когда снимал второй фильм о ней. А фильм «Ника которая…» не демонстрировался по одной причине: в нем использовали материалы фильма «Ника», снятого в 1982 году режиссером Украинской студии хроникально-документальных фильмов Николаем Лактионовым-Стезенко и за это не рассчитались. Но не рассчитался телеканал «1+1», по заказу которого снят фильм «Ника, которая…», а обвинили в незаконном использовании фрагментов его авторов – режиссера Анатолия Борсюка и оператора Игоря Иванова. «Хотя, – как пишет Сергей Тримбач, – повода вроде никакого нет – в титрах черным по белому указано, что использован такой-то вот фильм такого-то режиссера»[221].

О том, что творилось с Никой в тот период, рассказывает Алена Галич: «Ника кололась, потом перестала, но продолжала пить. Я считаю, что она была алкоголичкой, потому что сколько раз ей вшивали эти “торпеды”, столько раз она их выковыривала. Становилась красная, температура поднималась до 40 градусов. Ира, которая жила у Ники, звонила мне и рыдала. Я велела вызвать “наркологическую скорую”, которую нужно было оплачивать. Ира мчалась ко мне за деньгами, и “скорая” увозила Нику в больницу. Ничего не помогало, даже когда “торпеду” вшивали под лопатку так, чтобы Ника не достала, она все равно избавлялась от нее».

Насчет кололась. В интервью, которое она дала весной 1996 года, Ника говорит об этом в прошедшем времени: «…Всякое было. Я пила, кололась…”[222] Минина утверждает, что Нику вылечили, и она к наркотикам дорогу забыла. Как-то Алеся спросила у Ники: «Интересно, какое действие кокаина?» – «Если оргазм умножить на десять», – последовал ответ.

Тем временем Ника пыталась найти работу. Но кем она могла работать, не имея профессии? Разве что перебиваться случайными заработками. Рассказывает Минина: «Она практически ничего не умела. Правда, потрясающе готовила, но, извините, поваром же она не пошла бы работать. Могла бы работать журналистом, но для этого нужно быть слишком собранной. А вот актрисой она была бы хорошей, если бы закончила институт».

Господи, сколько раз в отношении Ники можно было сказать: «Если бы…»! Конечно же, ей помогали с трудоустройством. «Мы даже, – рассказывает Галич, – писали статьи в экологический журнал “Природа”, обложившись книгами и энциклопедиями. Я выбирала нужное из них, а она записывала. Один материал помню хорошо – о народностях Севера, их обычаях в Ненецком крае. Статью приняли, мы написали следующую, а третью придумать не смогли. Я брала ее также на вечера, посвященные моему отцу, там она читала стихи, что-то ей одалживала – она всегда отдавала».