Тайны Звенящих холмов

– Скорее вниз! Нужно умилостивить Перуна, убить несколько баранов! А то нас всех утопят или сожгут рассерженные боги… – Оря, срывая ногти, раздирая кожу и не сводя полных ужаса глаз с абсолютно чёрного, наполненного огнями неба, низвергающего вниз целые реки воды, заскользил вниз по раскачивающемуся стволу сосны. – Убить всех полонённых людей Стовова в качестве жертвы богам! Настичь этого чернокнижника Решму, что пришёл с ним и, наверно, вызвал этот ужас! О Рысь! Рысь-заступница!

Тем временем Рагдай и его спутники продолжали свой путь.

– Что такое? – Верник приподнялся. – А, это стребляне пустили плавать по реке людей Стовова. Они всегда так делают, чтоб предостеречь Гардарику от хождения в их землю. Они так и полоцкого воеводу Стеня в прошлые Колосяницы спустили по воде, что им Ятвяга! Дремучие они совсем. Дикие… А как, наверное, хорошо в Миклгарде… Там, говорят, столько красивых свободных женщин и рабынь красивых много со всего света. И вин всяких просто море! А ты был в Миклгарде, Эйнар?

– Вот ты привязался! Нет, не был. Но мы, наверно, уже столько проплыли по этим дремучим рекам, что скоро доберёмся и туда, – сказал Эйнар, морща нос от тяжёлого запаха, исходящего от повешенных.

– Альфа, бета… – донеслось из шалаша посреди плота.

– Слушай, клянусь огнем Фрейра, чудин завтра будет уже по-гречески читать! – обернулся Эйнар. – Рагдай наш и впрямь кудесник.

– Нет, нет, о боги! Так и жизни не хватит выучиться! – донёсся недовольный голос Рагдая. – Всё снова!

– Нет, кажется, Искусеви завтра ещё не будет читать по-гречески, – поспешно добавил Эйнар. – Ну а ты, Верник, давай, не тяни, разгадывай загадку.

– Да, да, день уже. Наверное, прошёл, давай последнюю отгадку или кольчугу! – спохватился Вишена, бросая шест.

Плот наконец вышел на свободное пространство.

– Вон уже и волок показался. Давай, не тяни… – Вишена начал выказывать нетерпение. – Так чего со стены-то не вырубишь?

– Знак. Тайный знак, – на авось сказал Верник.

– Нет. Не знак никакой… Всё. Ты проиграл. Давай сюда свою кольчугу! – У Вишены радостно заблестели глаза. – Это солнечный блик! Его со стены не вырубишь!

У Верника сделалось такое тоскливое лицо, словно он ужа проглотил.

Кольчуга-то цены была неимоверной.

Как стадо коров.

Не меньше.

Однако он подтянул мешок и, покопавшись там, вынул и бросил Вишене тяжёлый льняной сверток:

– Эту кольчугу я сковал сам. Год ковал. Из небесного железа. Она заговорена, и ни одна стрела её не пробивает.

– Ух! Хороша! – Отбросив ткань, Вишена поднял перед собой развернувшуюся под собственным весом кольчужную рубашку. – Да тут несколько колец не хватает на боку! – Он начал натягивать её прямо поверх кожаной рубахи, да так и застрял с поднятыми руками. – Зацепилась, ох! Эйнар, помоги-ка!

– А кольчуга-то мала, клянусь всеми доспехами Одина! – огорчился Эйнар. – Придётся расставлять её, добавлять по бокам пластины.

Привлечённые оживлённым обсуждением, из шалаша выбрались Рагдай и Искусеви.

– Оружие, выигранное или обменянное, не приносит удачи в бою. Наоборот. – Рагдай обошёл странную фигуру без рук и головы, состоящую из мощных ног Вишены снизу и клубка из стали сверху. – Так говорит Чёрная книга. – Кудесник отвернулся, чтоб скрыть лукавую улыбку, и встретился с благодарным взглядом Верника.

Кряхтя и проклиная жадность мастера, ковавшего кольчугу, Вишена наконец освободился от неё и, скатав в комок, бросил Вернику, отчего тот чуть было не свалился с плота:

– На, Верник, держи. Я и так не взял бы её, клянусь Фрейром. Это завышенный кон при игре в загадки. Тем более что она на меня не налезает.

– Я не сомневался в твоём благородстве, Вишена, – ответил Верник, с трудом сохраняя невозмутимость.

– Эйнар, становись как к правилу, а я лучше возьму шест. Надо причаливать уже, – сказал Искусеви, передавая варягу рулевое весло.

Плот начал медленно приближаться к пологому правому берегу, на котором в тех сотнях шагов, ниже по течению, виднелись несколько маленьких ладей и челнов-однодревок, стоящих у широкого бревенчатого настила, поднимающегося прямо из воды и уходящего затем в глубь соснового леса, по просторной просеке.

Вдоль настила гуськом растянулись неказистые строения, почерневшие от копоти и обнесённые слабым подобием вала и тына. Их стены были черны и резко контрастировали с золотой соломой крыш. По всему было видно, что селение недавно горело.

На другом берегу, прямо напротив волока, тюкали топоры, покрикивали плотники, подгоняющие засыпающих гальку внутрь уже готовых срубов.

Люди, с корзинами гальки на плечах, редкой цепочкой поднимались от воды и шли через ворота единственной башни, обращённой в сторону реки.

В лесу, вокруг, слышался шум падающих деревьев, в небо, затянутое серыми облаками, тянулись прерывистые дымы сигнальных костров.

– Что-то эти бурундеи неспокойны, ставят ещё один город на холме. Малый, без домов внутри. Не иначе как для обороны, – сказал Верник.

Плот ткнулся о брёвна настила, и Верник легко соскочил на берег.