Тайные общества. Полная история

Зинаида Гиппиус писала: «Эту секту, после провала старца-Щетинина, подобрал прохвост Бонч-Бруевич… и начал обрабатывать оставшихся последователей на “божественную” социал-демократию большевистского пошиба… И чего только нет в России! Мы сами даже не знаем. Страна величайших и пугающих нелепостей».

Надо отдать должное Бонч-Бруевичу: своих подопечных он не бросил и после 1917 года. В РСФСР стала активно развиваться христианская трудовая кооперация. «Чемреки» организовали в подмосковном Болшеве совхоз и занимались производством молочной продукции вплоть до 30-х годов, когда политика советской власти по отношению к сектантам ужесточилась. Легкобытов и другие сектанты были репрессированы.

Бывали русские интеллигенты и на радениях знаменитой «охтенской богородицы» – крестьянки Дарьи Васильевны Смирновой и «христа» – дворника Василия Оленичева, ранее трудившегося на даче Иванова в Лесном.

Пришвин описывал «охтенскую богородицу» как моложавую красивую женщину с холодными глазами. Она появилась перед собравшимися в зеленом платье и черной косынке, слегка напудренная и подкрашенная.

Начались вопрошания мистиков из области астрального мира, она отвечала строго, обдуманно и по существу.

Пришвин, находившийся под впечатлением недавно изданного романа «Конь бледный»[47], спросил: вот я, положим, русский революционер и хочу бросить бомбу, я должен убить… как отнесетесь ко мне, как вы спасете меня?

«Убить? – сказала «богородица». – Что же, и убейте, это ваше дело. Это природа, внешнее… Я думала, что вы приехали посоветоваться со мной, как нужно управлять людьми, а не убивать их».

Еще она говорила: «Кто меня за женщину считает – женское получит. Кто за божество – божеское». Это означало, что Дарья Смирнова легко отдавалась вожделеющим ее мужчинам и тем, кто не признавал в ней божественное. Многих она именно таким образом привлекла на свою сторону.

«Очень умная, одинокая и сильная личность», – характеризовал ее Пришвин.

Окружали «богородицу» «апостолы», «святые», «царь Соломон»… был в секте и свой «христос».

Этот лже-Христос прежде трудился дворником в Лесном на даче поэта Вячеслава Иванова, звали его Василием Оленичевым. Примкнув к секте, он завоевал доверие «богородицы» и долгое время состоял при ней в ранге «святого». Потом он добился повышения – его сделали «апостолом». А затем Оленичев сделался хлыстовским «христом»!

Произошло это так: после бурных дебатов в трактире напротив Александро-Невской части, сопровождавшихся выпивкой, соратники решили, что Оленичев, чтобы стать «христом», должен пройти обряд «очищения от грехов» – поститься 40 дней и 40 ночей.

Для этого наняли квартиру на Никольской улице. Чтобы все было без обмана, к нему приставили для надзора «первого ученика» Прокофия Лессихина, но, конечно, оставаться все это время абсолютно без пищи Оленичев не смог. Поговаривали, будто за все время поста он съел всего семь небольших хлебцев и выпил столько же стаканов воды. Так это или не так – точно неизвестно. Тем не менее после пройденного испытания Оленичев сделался «охтенским христом».

«Охтенская богородица» Дарья Смирнова сначала была недовольна такой конкуренцией со стороны одного из своих подчиненных и даже уверяла, что он «дракон семиглавый». Эти семь голов, по ее мнению, и заставили его, не выдержав 40-дневного поста, съесть семь хлебов и выпить семь стаканов воды. Однако со временем это недовольство улеглось, и «охтенский христос» остался в штате «охтенской богородицы».

Впрочем, карьера лже-Христа продолжалась недолго. Апрельским вечером 1907 года на Неве затонул пароход «Архангельск», принадлежавший коммерсанту Якову Петровичу Щитову. Жертвами трагедии стало несколько десятков человек, в том числе и Василий Оленичев, отнюдь не умевший ходить по воде.

Сектанты долго пытались скрывать его смерть, но правда все же вышла наружу, и авторитет секты пошатнулся. А затем бывший муж Смирновой предъявил к ней иск, утверждая, что супруга присвоила силой все его состояние. Против «охтенской богородицы» возбудили уголовное дело. Осенью 1912 года она оказалась в тюрьме, как и некоторые другие ее соратники по секте – «апостол» Денис Шеметов и сын Дарьи Смирновой, сектантский «царь Соломон». Смирнова обвинялась не только в присвоении денег, но и в совращении православных в «изуверную» секту, в доведении до смерти двух женщин, отправленных ею на 40-дневный пост, и в свальном грехе.

В свидетельских показаниях находили подтверждение многие неприятные обвинения: на радениях у Смирновой пили воду, которой она мылась, и ее мочу.

«У меня было семяизвержение», – сообщил свидетель Федор Соколов, рассказывая о «Божьей любви», как она происходила во время радений.

Пришвин приводит некоторые яркие эпизоды процесса:

«… великолепный православный батюшка “режет” какого-то безбородого, безусого юношу, должно быть, скопца:

– Знаем мы вас! У нас одна богородица, у вас сколько хочешь, знаем мы вас!

– И у вас не одна: Тихвинская, Казанская.

– Молчите, богохульник!»