Тайный дневник Верити

Начинаю дрожать всем телом. Медленно открываю глаза и как можно медленнее поворачиваю голову. Увидев дверь, комод и телевизор на стене, я скатываюсь с кровати и падаю на пол. Подползаю к стене и поднимаюсь, прислонившись к ней спиной. Сжимаю веки. У меня истерика, я едва сдерживаюсь.

Меня так трясет, что я слышу собственное дыхание. Сначала это сдавленные стоны, но когда я открываю глаза и вижу на кровати Верити, я кричу.

И зажимаю рукой рот.

Снаружи темно. Все спят. Шуметь нельзя.

Этого не случалось давно. Уже много лет. Но это случилось, и я в ужасе и не представляю, как здесь оказалась. Потому что думала про нее?

«Сомнамбулизм нелогичен, Лоуэн. В нем нет смысла. Он никак не связан с нашими намерениями».

Я вспоминаю слова своего врача, но не хочу над ними задумываться. Мне нужно отсюда выбраться. Двигайся, Лоуэн.

Скольжу вдоль стены в сторону выхода, стараясь оставаться как можно дальше от кровати. Прижимаюсь к двери, по щекам текут слезы. Поворачиваю ручку, открываю ее и выбегаю из спальни.

Но в этот момент меня обхватывают и останавливают руки Джереми.

– Привет, – говорит он и поворачивает меня к себе. Видит слезы на моем лице, ужас в глазах. Ослабляет хватку, и в этот момент я убегаю прочь. Бегу по коридору, вниз по лестнице и не останавливаюсь, пока не захлопываю дверь спальни и не оказываюсь на кровати.

Какого черта? Какого черта?

Сворачиваюсь в клубок на одеяле, глядя на дверь. Начинает ныть запястье, я обхватываю его другой рукой и прижимаю к груди.

Дверь спальни открывается и закрывается за Джереми. Он без футболки, в красных фланелевых пижамных штанах. Он спешит ко мне, и я вижу только красную клетчатую ткань. Потом он опускается на колени, берет меня за руку и заглядывает в глаза.

– Лоуэн, что случилось?

– Прости, – шепчу я, вытирая глаза. – Прости.

– За что?

Качаю головой и сажусь на кровать. Я должна все ему объяснить. Он только что поймал меня в спальне жены посреди ночи, и конечно, у него множество вопросов. Вопросов, на которые у меня нет нормальных ответов.

Джереми садится рядом со мной и закидывает ногу на кровать, чтобы повернуться ко мне лицом. Кладет руки мне на плечи, опускает голову и смотрит очень серьезно.

– Что случилось, Лоу?

– Не знаю, – признаюсь я, покачиваясь вперед-назад. – Иногда я хожу во сне. Такого не случалось очень давно, но недавно я выпила два ксанакса, и возможно… Не знаю…

Мои слова отражают внутреннюю панику. Должно быть, Джереми это чувствует, потому что он притягивает меня к себе и крепко обнимает, пытаясь успокоить. Несколько минут он больше ни о чем не спрашивает. Успокоительно гладит меня рукой по затылку, и, как бы ни была приятна его поддержка, я чувствую себя виноватой. Словно не заслуживаю ее.

Когда он отстраняется, то больше не может сдержать вопросов.

– Что ты делала в комнате у Верити?

Качаю головой.

– Не знаю. Я там проснулась. Испугалась, закричала и…

Он берет меня за руки. Сжимает их.

– Ты в порядке.

Я хочу согласиться с ним, но не могу. И как я теперь буду спать в этом доме?

Невозможно сосчитать, сколько раз я просыпалась в неожиданных местах. Это происходило так часто, что в какой-то период у меня на двери спальни стояло три замка. Мне не впервой просыпаться в странных комнатах, но почему из всех комнат этого дома это оказалась комната Верити?

– Поэтому ты хотела замок на дверь? – спрашивает он. – Чтобы не суметь выйти?

Я киваю, и по какой-то непонятной причине он начинает смеяться.

– Господи, – говорит он. – А я думал, ты боишься меня.

Я рада, что он находит в ситуации положительные стороны, потому что я не могу.

– Эй. Эй, – мягко говорит он, приподняв мой подбородок и заглядывая в глаза. – Ты в порядке. Все в порядке. Сомнамбулизм безвреден.

Отчаянно качаю головой, не соглашаясь.

– Нет. Нет, Джереми. Это не так, – я прижимаю руку к груди, по-прежнему сжимая запястье. – Я просыпалась на улице, включала во сне плиты и духовки. Даже… – Я выдыхаю. – Я сломала во сне руку и не почувствовала этого, пока не проснулась на следующее утро.

Чувствую всплеск адреналина, когда думаю, что теперь могу добавить случившееся к списку тревожных поступков, совершенных во сне. Хоть и неосознанно, но я поднялась по тем ступеням и залезла в ту кровать. Если я могу сделать нечто столь возмутительное, на что я еще способна?

Отперла ли я дверь во сне или забыла ее закрыть? Я даже не помню.

Отталкиваюсь от матраса и иду к шкафу. Беру чемодан и несколько висящих в шкафу футболок.

– Я должна уехать.

Джереми молчит, и я продолжаю складывать вещи. Я собираю в ванной туалетные принадлежности, когда он появляется у двери.

– Ты уезжаешь?

Я киваю.