Тайный коридор

Кузовков приобрел хитрую программу, подделывающую голоса, и началась работа над «компроматом» на Немировского. Все, конечно, оказалось не так просто, как поначалу красочно живописал Андрей. Тема «телефонного разговора» во многом зависела от выбора собеседника олигарха. Но им не мог стать известный бизнесмен или политик уровня самого Немировского – это было бы компроматом еще на одного человека, что не входило в планы электронных аферистов. А неизвестный собеседник означал потерю как минимум пятидесяти процентов успеха. Стало быть, нужен был известный, но далекий. Сразу же вспомнили чеченцев, которые формально оставались в составе России, а фактически были от нее дальше, чем прибалты. Тем более что оппозиционная пресса писала о причастности Немировского к делам о фальшивых авизо и о пропавших бюджетных отчислениях для Чечни, проходивших через банк Немировского «Эстакада».

Правда, чеченских политиков и боевиков с узнаваемыми голосами было не так много: Масхадов, Басаев, Удугов, Арсанов, Радуев… Зато их то и дело показывали в теленовостях и документальных фильмах о Чечне, и можно было спокойно записать их голоса и ввести в программу. Но… Они являлись официальными вождями грозного бандитского государства и могли, заслав своих людей в Москву, жестоко расправиться с фальсификаторами. Это не Дед и его оппозиция, вынужденные все-таки действовать в «правовом поле». Басаевым все «по барабану»… Первым, как всегда, осенило Кузовкова: «А наш друг Яндарбиев? Помнишь, Алеха, ты его еще в общаге козлом назвал? Он же был вторым у Дудаева и даже президентствовал какое-то время, когда того грохнули! Фигура известная, а сейчас не у дел! Такой даже будет доволен, что его вытащили из забвения! А тебе его интонацию воспроизводить будет легче, поскольку ты его знал!»

Звонарев согласился, что это вариант хороший. Но о чем Немировскому говорить с бывшим детским поэтом и отставным чеченским политиком? Ведь ему лучше иметь дела с первыми фигурами? «Не скажи, – возразил Кузовков. – Яндарбиев, хоть и в тени сейчас, а на всех антимасхадовских сходках присутствует. Проиграв выборы, он был вынужден войти в одну оппозицию с Басаевым, Гелаевым и Хаттабом, которых, впрочем, ненавидит не меньше, чем Масхадова. Но это Восток, обычное дело. А кто сейчас влиятельней в Чечне: Масхадов или так называемая оппозиция? Очень возможно, что оппозиция: именно они контролируют торговлю оружием и наркотиками, большую часть нефтяного бизнеса, занимаются похищениями людей и терактами. Во всяком случае, Немировский с Березовским контачат и с теми, и с другими. Для этого они выходят на представительские фигуры типа масхадовского Геббельса – Удугова. А у оппозиции такая фигура – Яндарбиев. Писатель, идеолог, бывший президент… Папаха, волнистая борода… Это тебе не какой-нибудь урод вроде Хаттаба или Титаника!»

Затем, полистав публикации о Немировском в оппозиционной прессе, наметили тему для беседы: олигарху якобы мешают настроенные античеченски руководители соседних с Чечней северокавказских республик – Дагестана, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, которые, хоть и не так уж эффективно, но препятствуют свободному продвижению из Чечни наркотиков и нефтепродуктов, а туда – оружия. Немировский просит перебросить в верные федеральному центру республики ваххаббитские группы для подготовки волнений, чтобы сменить нынешние режимы и установить лояльные к сепаратистам, вроде режима Аушева в Ингушетии. Яндарбиев справляется о гонораре и способах его доставки. Для разнообразия и правдоподобности Звонарев придумал еще боковой сюжет. Он как-то прочитал в газете, что в поезде арестован молодой человек, доставлявший из Чечни в Москву 800 тысяч долларов. Автор заметки радостно оповещал, что деньги конфискованы. Алексей смеялся: у нас любой ребенок, читавший детективы, знает, что в этой ситуации важнее не деньги, а те, кому они предназначались. Например, столичным тележурналистам для информационной поддержки масхадовского режима. Или таким газетчикам, какой написал про арест чеченского курьера. Ведь, по логике, для милиции или ФСБ было бы правильней довести курьера с деньгами до получателей и взять всех с поличным. А их, наоборот, через газету предупредили: ложитесь на дно. Кстати, никогда больше об этом курьере Алексей ничего не слышал и не читал.

Так вот, Яндарбиев в «телефонном разговоре» справлялся об этих деньгах и о судьбе «инкассатора», а Немировский отвечал, что деньги стали платой за молчание о получателях. Что же касается курьера, то, «как сам понимаешь, Зелимхан, он слишком много знал». – «Понымаю», – после нескольких секунд молчания отвечал Зелимхан.

Кузовков, прочитав, смеялся: