Тайный посол. Том 1

– Спасибо, добрый молодец! – Затем обратился к гетману: – Необычайная удача! Я распоряжусь немедленно отослать это письмо царю… Что нам стало из него известно? Во-первых, наши прошлогодние знакомцы Ибрагим-паша и хан Селим-Гирей низвержены с их высоких постов и сосланы на остров Родос. Во-вторых, великим визирем назначен Асан Мустафа, которого называют Кара-Мустафой. Это умный и жестокий воин. Конечно, он не захочет разделить участь Ибрагим-паши и сделает все, чтобы добиться победы. В-третьих, как и в прошлом году, турки идут на Чигирин. Для нас знать сие очень важно. Если мы до сих пор колебались и не знали, где сосредоточить силы, то теперь, благодаря этой вести, картина прояснилась, и мы сможем действовать наверняка. Но, по сравнению с прошлым годом, расширяются общие цели войны. Султан уже замахивается не только на Чигирин, а хочет захватить Киев и далее Левобережную Украину. Однако Мустафа-паша сможет этого добиться лишь в том случае, если уничтожит наше войско под Чигирином. Поэтому наша задача – не допустить сдачи города или же, по крайней мере, сохранить боеспособность нашего войска… Наконец, у султана есть еще одна цель – уничтожить Запорожскую Сечь. Недавние набеги запорожцев на турецкие и татарские тылы, надо полагать, не на шутку встревожили султана.

– Нет сомнений, нам очень повезло, – согласился Самойлович. – И я уже должным образом наградил запорожцев.

Ромодановский отстегнул от пояса свою дорогую саблю, протянул Арсену:

– Спасибо, казак. Знаю от гетмана, что ты не один привез этот фирман… Я прикажу выдать из казны каждому по десять золотых червонцев.

Арсен с достоинством поклонился:

– Премного благодарен, воевода. Но если можно, вместо золотых червонцев, окажите милость одному из моих товарищей… Он вместе со мной привез это письмо из самой Турции.

– Что с ним?

– Его бросил в тюрьму полковник Трауэрнихт.

– Как это так? Трауэрнихт проявил самоуправство!.. За что он его арестовал?

Арсен смело взглянул в глаза боярину. Понимал, нужно говорить правду, так как только правда может помочь освободить Романа.

– Он был крепостным полковника… Несколько лет назад бежал от него на Дон.

Ромодановский нахмурил брови. Взялся левой рукой за бороду и начал накручивать ее на указательный палец. Это было признаком того, что воевода чем-то весьма недоволен.

– Так о чем же тогда речь? Полковник просто вернул себе то, что ему принадлежит!

– Но это же человек, а не вещь… Низовое товариство приняло его к себе, он стал запорожским казаком!

Гетман, глядя на Ромодановского, иронически улыбнулся: на лице воеводы мелькнули плохо скрытые досада и раздражение. Не дожидаясь, что тот ответит казаку, Самойлович откланялся и вышел.

Ромодановский подошел к Арсену, встал перед ним, насупился:

– Если каждый беглый крепостной станет объявлять себя донским или запорожским казаком, то мы, помещики, скоро останемся без работных людей, без крепостных… А они к тому же еще собираются в ватаги, и среди них начинается брожение. Объявляется какой-нибудь Стенька Разин – и льется дворянская кровь!.. Нет, нет, казак, не проси у меня заступничества за такого бродягу!.. Будь я на месте Трауэрнихта, сделал бы то же самое!

Арсен почувствовал, как дрогнуло сердце и все взбаламутилось в его душе. Однако он понимал, что просить дальше бесполезно и небезопасно для Воинова. А ну как воевода прознает об участии Романа в восстании Разина! Но уходить нельзя, надо еще выполнить наказ Сирко. Поэтому запорожец вновь поклонился.

– Ну, что еще? – недовольно произнес боярин.

– Воевода, – понизил голос Арсен, – хочу передать тайную просьбу кошевого…

– Говори.

– Кошевой опасается, что гетман заставит запорожцев идти под Чигирин… А это дало бы возможность татарам и туркам завладеть Сечью, а потом и всем югом нашего края. Сирко полагает, что мы в Понизовье принесем больше пользы, чем под Чигирином. Улучив время, запорожцы нападут на Крым или на Буджакскую орду и заставят хана отступить из-под Чигирина. Мы не пропустим по Днепру турецкие челны с припасами. Сечевая крепость в тылу врага, имея несколько тысяч запорожцев, будет острой занозой в глазу у Кара-Мустафы. Мы будем знать все намерения турок – передвижение и численность их войск, будем стеречь шлях на Москву…