Тайный шифр художника

Стараясь сохранять скучающе-равнодушный вид, но в то же время не выпуская из поля зрения невесть откуда и зачем взявшуюся здесь Ритусю, я лениво зашел в бар. За стойкой скучал невзрачный мужичок азиатского вида: черноволосый, плосколицый и узкоглазый. В общем, татаро-монгол. Кем он был на самом деле, не имею представления – может, бурят, может, тувинец, а может, вообще казах или натуральный монгол. В этих краях он мог оказаться запросто и китайцем.

– Пожрать есть че? – буркнул я нарочито грубовато.

«Татаро-монгол», вероятно, привык к подобным манерам и равнодушно предложил:

– Сосиски есть, могу сварить.

– Вари шесть штук, – распорядился я, доставая из кармана деньги, а сам как бы случайно обернулся и увидел, что Ритуся вошла в таксофонную будку. Меня порадовало, что она неплотно закрыла за собой дверь – авось услышу что-нибудь из ее разговора.

– Кетчуп, горчица, майонез? – все так же равнодушно осведомился бармен.

Я любил горчицу, Вика предпочитала майонез.

– Три на одну тарелку с горчицей, три на другую с майонезом. Хлеба побольше положи. Выпечка какая-нибудь есть?

– Пирожки с повидлом, – предложил он, добавив несколько более радушно: – Вчерашние.

– Годится, – одобрил я. – И два чая. Все на поднос, я в номер заберу. Курево у тебя приличное есть?

– Обижаете. – Похоже, мне все-таки удалось пробить броню азиатской невозмутимости. – «Кэмэл», «Мальборо», «Бонд», «Президент»…

– Ну давай пачку верблюда. Сколько с меня?

Пока я делал заказ и расплачивался, Ритуся долго и упорно до кого-то дозванивалась и, наконец, все же дозвонилась.

– Привет, котик, это я, – защебетала она. – Из Туринска, откуда ж еще? Нет, он только послезавтра с утра приедет. Ага. Ну ему нужно будет время, чтобы расслабиться, помедитировать. Ага… Ой, нет, тут такая дыра, вообще делать нечего… Только в номере торчать… Ну ничего, это не надолго… Неделю максимум – и к тебе… Ну ко-о-отик, не говори так!.. Это ж просто работа. Где еще можно столько капусты нарубить, кроме как с этого старого козла? Нет… Нет… Я же говорила… Ага… Ага… Я так соскучилась… Ну все, целую…

– Ваши сосиски, пирожки и чай, – сообщил бармен.

Я повернулся к нему – и вовремя: Ритуся, повесив трубку, окинула коридор цепким взглядом Джеймса Бонда, пытающегося оценить, не слишком ли выделяется его британский акцент в сибирской глубинке, и зацокала шпильками высоченных черных ботфортов по лестнице на второй этаж. А я все никак не мог прийти в себя от изумления. Неужели мы все-таки правы в своих догадках насчет Маньковского? Наверное, так и есть, зачем еще он может приехать в Туринск, если не расправиться с Ломом? Впрочем, даже если и так, я все равно не понимал, зачем было присылать сюда двумя днями раньше свою секретаршу…

Из раздумий меня вывел голос бармена.

– Что-нибудь еще? – спросил он.

Я кивнул.

– Слушай, приятель, у вас тут такси в городе есть?

– А вам зачем? – уточнил он все с той же невозмутимостью.

– Нам надо в соседнюю область смотаться ненадолго.

– Гм… – Бармен на минуту задумался. – Тогда это вам к Сергеичу. У него «бобик». Ни на чем другом вы тут не проедете.

– Это верно, по вашим дорогам либо на «бобике», либо сразу на танке надо, – согласился я. – А где его искать, этого Сергеича?

– А вон, на соседней улице. – Он махнул большим пальцем куда-то себе за спину. – Спросите, там всякий покажет.

Я поблагодарил его, подхватил поднос и, балансируя им, поднялся к Вике. Завтрак и сборы в дорогу отняли немного времени, минут через пятнадцать мы уже месили грязь на соседней улице, разыскивая Сергеича, который оказался крепким разговорчивым дедком в ватнике, из-под которого, ввиду полного отсутствия пуговиц, выглядывала заношенная тельняшка. Встретил он нас приветливо, но как только я озвучил свою просьбу, покачал головой:

– Не повезу, и не просите. Это ж, почитай, полдня туда и столько ж обратно. А сегодня у кума годовщина. Нет, не поеду.

Мы с Викой принялись в два голоса его уламывать, сулили хорошие деньги, я щедро угостил дедулю «московским табачком». Но ничего не сработало. Даже несмотря на сыпавшиеся в ответ жалобы, что пенсия копеечная и ту вечно задерживают, жить невозможно, а перебираться куда-то годы уж не те. «Было дело, с огорода кормились, – сетовал дедок, – да только много ли с него прокормишься? И силы уж не те, да и ботинки на грядках не растут…»

– Так отвезите нас, – просила Вика. – Мы же вам заплатим! Сколько вы хотите?

– Не, – качал головой Сергеич. – Нынче не повезу. Нынче у кума годовщина.

Устав сражаться с этим великорусским парадоксом – денег нет, но зарабатывать их ни за что не буду, – я уже готов был махнуть рукой, как вдруг меня осенило:

– А не хотите везти сами, так дайте мне свою машину в аренду. Мы съездим по своим делам и вернем ее вам.

В глазах дедка тут же зажегся хитрый огонек:

– А ну как ты в нее сядешь – да и был таков?