Тайный узел

— Это смотря как ссориться, — изрек тоном знатока семейных взаимоотношений Валдис Давидович. — В своей следственной практике мне приходилось наблюдать весьма печальные последствия ссор. И потом, скандалы отнюдь не укрепляют ни семью, ни взаимоотношения супругов друг с другом. Сначала они их подтачивают, а потом и разрушают, — промолвил Гриндель таким тоном, что спорить с ним было бесполезно. — Вот потому разлад в ваших отношениях привел к тому, что ваш супруг стал вам в тягость. Вы решили от него избавиться… Любым путем! То есть лучшим выходом из положения для вас была смерть Модеста Печорского. Ну а что: все, что ему принадлежало, достанется по закону исключительно вам, после чего вы станете свободны, будете иметь приличный достаток, каковой сможете приумножить, продав предприятия мужа. После чего вам никто не помешает построить отношения с новым мужчиной, молодым, привлекательным, который придется вам по нраву. А может, таковой у вас уже имеется, и между вами и им стоял лишь ваш супруг, которого следовало устранить, как препятствие к своему счастью. И сделать это надо более или менее грамотно. Скажем, сымитировав его самоубийство. Что, разве не так? — снова уперся строгим взглядом следователь Гриндель в лицо Нины, надеясь увидеть в нем признаки подтверждения своих слов.

Молодая женщина, отвернувшись, промолчала. Было видно, что она собиралась что-то ответить, но в последнюю секунду передумала.

— В общем, причина преступления мне более или менее понятна, — деловито заключил Валдис Давидович. — Теперь перейдем к исполнению вашего замысла? — тоном доброжелательного дядюшки, собирающегося слегка пожурить любимую племянницу за провинности, произнес Гриндель. — Итак, в тот злополучный день вы вышли из дома, по вашим показаниям, около часа дня. Но как вы выходили из дома, вас никто не видел…

Старший следователь прокуратуры замолчал и выжидающе посмотрел на Нину.

— Может, кто-то и обратил на это внимание, но я не знаю, — ответила женщина. — Мне никто не встретился из знакомых людей.

— Конечно, откуда же им взяться? Они же все повымерли! И до одиннадцати вечера вы пробыли у своей подруги Веры Кругловой. Я ничего не путаю? — спросил Гриндель.

— Так, только не до одиннадцати, а где-то до без двадцати одиннадцать, — поправила следователя Печорская.

— И когда вы возвращались домой, вас снова никто не видел, — вернулся к тону доброжелательного дядюшки Валдис Давидович.

— Не видел, — повторила допрашиваемая.

— А подруга ваша, Вера Круглова, сможет подтвердить, что вы находились у нее дома с часу дня почти до одиннадцати вечера? — поинтересовался Гриндель, внимательно наблюдая за реакцией молодой женщины, и заметил, что после последней его фразы она то ли насторожилась, то ли испугалась.

— Думаю, да, — как-то неопределенно ответила Нина.

«Надо как можно скорее допросить эту Веру Круглову», — подумал Валдис Давидович.

— Назовите адрес, где проживает Круглова, — перелистнул исписанную страницу Гриндель.

Печорская назвала адрес.

Выслушав ответ, старший следователь записал его на чистом листке, дважды подчеркнув написанное, а потом принялся перелистывать бумаги дела. Еще через минуту он отодвинул папку и откинулся на спинку стула.

— Еще одним доказательством, уличающим вас в причастности к убийству вашего мужа, является то, как вы повели себя после преступления, — кольнул взглядом допрашиваемую Гриндель. — Как только вы убедились, что самоубийство вашего мужа поставлено под сомнение, и прибывшие на место преступления милиционеры предположили, и небезосновательно, что совершено убийство, вы предприняли попытку скрыться и были задержаны конным милицейским патрулем уже на приличном расстоянии от вашего дома. Вы отказались назваться патрульным милиционерам, а в городском отделении при официальном допросе вы наврали оперуполномоченному Еремину, что вас зовут Вера Круглова, и сообщили ему ложный адрес вашего проживания. Как вы можете все это объяснить?

— Я была подавлена свалившимся на меня горем и не отдавала отчета своим действиям, — не нашлась более ничего ответить Нина. — Я просто не могла находиться дома, где мой муж… — женщина на несколько мгновений задумалась, подбирая правильные слова, — где все это произошло, и практически ничего не соображала.

— А вот у меня на этот счет прямо противоположное мнение… Я полагаю, что вами была предпринята попытка скрыться от советского правосудия, — изрек непререкаемым тоном Валдис Давидович, и взгляд его сделался строгим. — Если бы вас не задержал конный милицейский патруль, у вас бы все получилось. И ищи потом вас, свищи… Так поступают только люди, у которых явно нечиста совесть, — заключил тем же назидательным тоном следователь. — Само преступление было совершено вами довольно грамотно, я бы даже сказал, изящно. Если такое слово применимо к злодеянию… Но ваше поведение после совершения убийства собственного мужа абсолютно не продумано. Отсюда столько ошибок, совершенных вами. И именно поэтому вы здесь…