Так было. Бертильон 166

— Этот сеньор… Этот товарищ будет заниматься рабочими. Я хотел связать его с Хоакином, но… — Вздрогнув он оборвал себя на полуслове, потом посмотрел на Ракель, на приятелей и твердо произнес: — Вы знаете?

Молодые люди молча кивнули в ответ. Но девушка спросила:

— О чем? Что с Хоакином?

Роландо медленно, очень медленно поднялся. Не глядя на нее, тихо сказал:

— Его нашли убитым на окраине, в Чичарронес, — и снова опустился в кресло.

— Нет! — крикнула она, отбрасывая сигарету. — Нет! — И громко заплакала, уткнувшись лицом в ладони.

Мужчины не пытались ее успокоить. Они молча сидели на своих местах, глядя на девушку, рыдающую в клубах табачного дыма. Негр рассматривал бумажные цветы, на лбу у него выступил пот. Он медленно, словно боясь вспугнуть плачущую, вынул платок из кармана брюк и вытер лоб.

Наконец Ракель успокоилась.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше?

Роландо смущенно посмотрел на нее и с трудом ответил:

— Забыл. Столько убитых…

— Они еще ответят нам за него! — опять громко выкрикнула девушка, прижимая ладони к лицу.

Дверь приотворилась, и в щель просунулась голова седой женщины. На ее морщинистом лице был написан испуг.

— Ракель… Ради бога, тише. Дом полон людей, и вы привлекаете внимание… Ради бога, тише…

Подавшись вперед своим худеньким телом, Ракель махнула рукой.

— Ну хорошо, мама. Вечно ты со своими страхами! Оставь нас в покое.

— Я же ничего такого не сказала! — еще больше пугаясь, воскликнула старуха. — Поступай как знаешь… Только будь осторожней. Слыхала, что случилось у Бенитесов? Всех восьмерых прикончили и…

Ракель топнула ногой.

— Ох, мама!

Голова исчезла.

Негр встал, отирая лицо платком.

— Я, пожалуй, пойду.

Девушка тоже поднялась.

— Не обращайте внимания. Мама всегда…

— Не беспокойтесь. Просто у меня кое-какие дела.

Он повернулся к Роландо. Его молчаливость и спокойствие в этой комнате разительно отличались от горячности на площади около церкви Долорес, где он произносил взволнованные речи.

— Как ты думаешь, что нам следует предпринять для начала? — спросил его негр и повторил настойчиво: — Когда мы увидимся? Надо поговорить об организации движения…

— Да, да… — казалось, Роландо колеблется. — Я не знаю. Я…

Он обернулся к парню в белых брюках.

— Слушай-ка, приехал тот человек из Гуантанамо?

— Не знаю. — Парень пожал плечами. — Должен был сегодня приехать, но я его не видел.

Роландо снова повернулся к негру. Он больше не колебался.

— Я сам договорюсь с ним о вашей встрече.

— Здесь?

— Ты знаешь, Роландо, — вмешалась Ракель, — мама так переживает…

Но Роландо прервал ее:

— Нет, не здесь. Будь спокоен, я все устрою. Приходи к двум часам в парк Сеспедес. Ты знаешь, где это? У собора.

— Итак, в два.

Прощаясь, негр пожал каждому руку:

— Очень рад… — и вышел.

Двое парней недоуменно смотрели то на Ракель, то на Роландо.

— Кто он? — спросил юноша в темных брюках.

— Хороший парень, — ответил Роландо, садясь в кресло. — Его послал для работы у нас Центральный Комитет Народно-социалистической партии[123].

— Коммунист?

— Да. По рекомендации Артилеса. Он налаживает связь.

— Но Артилес в Гаване, — возразил другой.

Глаза Ракели не отрывались от лица жениха. Она как бы старалась прочесть его мысли. Нервничая, Роландо резко откинулся назад, так что стул встал на две ножки.

— Я сам знаю, что Артилес в Гаване, — ответил он раздраженно. — Но до отъезда он говорил мне о человеке, которого пришлют коммунисты. Он сказал, что у этого человека большой опыт профсоюзной работы и он может здорово помочь нам. Кличка Негр. А сегодня в шесть утра он явился ко мне и сказал, что он Негр и его послал Артилес. Без сомнения, это тот, кого мы ждали… Иначе он не мог бы знать о нашем с Артилесом разговоре.

— А если Артилеса схватили в Гаване и…

— Нет, дружище, не сомневайся.

Недоверчивый парень поднялся со своего места, открыл дверь на улицу и посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую. Вернулся с тем же недоверчивым, мрачным выражением лица.

— Ты с ума сошел! — сказала ему Ракель.

— Не следует доверять всем и каждому, — упрямо ответил парень. — С такими, как он, надо быть осторожными. Очень осторожными!

Проспект Гарсон широкий и ровный. На каждом перекрестке светофоры, по вечерам море неоновых огней. Совсем как в Гаване. Второго такого в Сантьяго нет. Выйдя из автобуса, негр пошел к зданию, над которым ветер раскачивал жестяной рукав с красными буквами внизу:

КИКО

модный портной

Остановившись, негр посмотрел на вывеску. Над ней синело чистое небо. Только маленькая тучка белым парусом медленно скользила по безбрежному воздушному океану. Напротив, по теневой стороне улицы, слонялись безработные. Сосредоточенные, хмурые лица, выражение отчаяния и безнадежности — все как обычно. Полупустые кафе. Голодные люди около них. Перед домами вяло сплетничали женщины. Лавочки китайцев в подвальных этажах. Солдаты. Множество вооруженных солдат и полицейских. И ни одного ребенка…

Неподалеку, среди мрачных корпусов, выкрашенных когда-то в сиротский серый цвет, вздымались желтые стены казармы Монкада. Над ней повисли флаги.