Читаем Так, наверное, не бывает… полностью

Так, наверное, не бывает…

Во времена, когда бытовая агрессия и ненависть становится все более распространенной, сказать людям, что они могут быть другими, наверное, нужно для выживания. Мы разучились говорить стихами, может, еще можно это вернуть?

Александр Юрьевич Масенко

Поэзия18+

Александр Масенко

Так, наверное, не бывает…

Я буду ждать

Я буду ждать, когда оно растает.То чувство ожидания тебяИ понемногу как-то легче станетИ я твой мир покину не будя.Тебя в твоем счастливом миреГде все цветет и все чего-то ждет.Где сложные желания и простые,И где уверенность, что все произойдет.Я в нем оставлю твой волшебный голос,Улыбку с ямочками на щеках.Оставлю все, чтоб ты не укололась,Я не хочу стать болью впопыхах.И я хочу стереть в себе все файлыИ полуутвердительное – ну…?Но все же вспоминается случайноИ почему-то не дает уснуть.И сидя на крыльце, на небо глядяТвое дыхание я буду ощущать.Разбросанные по подушке прядиМне звезды в небе будут рисовать.Но тонких пальцев вдруг прикосновенье,Твоей руки теплом к моим губам,Внутри оставит это откровение,Уже готовые сорваться с губ слова.

Как-то сразу

Как-то сразу зима наступилаСразу наледи, иней, мороз.Вместе с осенью как-то накрылоПокрывалом дырявым от звезд.И от холода съежилось времяФонари как-то косо глядятСловно осенью все не успелиБудто я в этом всем виноват.И прохожих неторопливых,Тех, которые вышли гулять,Как-то сразу зима подменилаНа спешащих в подъезд забежать.

Она все-таки пришла

Она все-таки пришла,Как и обещала.Утро, кофе у окна,Я как у причала.Встретил осень, ветер, дождь.Все в нас потускнело.Все привычно нет не ждешьСолнца как хотелось.Только где-то глубокоТам на дне усмешкиМне привычно и легкоИ без всякой спешки.Жизнь размеренно идетСуеты не зная.Все нормально, все пройдетПока мы мечтаем.

На стекле

И обязательно стекутМечты и разочарования.По руслам темных стекол тутНевысказанные признания.Я буду пальцем рисоватьИз каплей дождевых на стеклах.Все, что давно хотел сказать,Что было, но давно засохло.Мою пустыню вдруг накрылИ превратил в оазис-чудоДождь, я его всегда любилМне все равно пришел откуда.Он, этот странный водопадПростые окна превращаетВ Моне полотна и ДегаКалейдоскопом мир вращает.И вдруг, родив желание житьЖивою дождевой водоюУговорит, уснув уплытьВ страну, где облака укроют.

Бумажный шторм

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Движение литературы. Том I
Движение литературы. Том I

В двухтомнике представлен литературно-критический анализ движения отечественной поэзии и прозы последних четырех десятилетий в постоянном сопоставлении и соотнесении с тенденциями и с классическими именами XIX – первой половины XX в., в числе которых для автора оказались определяющими или особо значимыми Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Случевский, Блок, Платонов и Заболоцкий, – мысли о тех или иных гранях их творчества вылились в самостоятельные изыскания.Среди литераторов-современников в кругозоре автора центральное положение занимают прозаики Андрей Битов и Владимир Макании, поэты Александр Кушнер и Олег Чухонцев.В посвященных современности главах обобщающего характера немало места уделено жесткой литературной полемике.Последние два раздела второго тома отражают устойчивый интерес автора к воплощению социально-идеологических тем в специфических литературных жанрах (раздел «Идеологический роман»), а также к современному состоянию филологической науки и стиховедения (раздел «Филология и филологи»).

Ирина Бенционовна Роднянская

Критика / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия