Так навсегда!

Но вернемся на борт безымянного буксира каботажного плавания, паркующегося где-то на задворках Северного речного порта. Матросик, тоже очевидный «турист», в тельняшке и прилипшей к губе сигарете, кинул швартовочный канат, с грохотом положил деревянный трап, и мы сошли на берег. Оставалось совсем чуть-чуть — форсировать район Химки-Ховрино, и вот она — родная улица!

Настоящие приключения начинаются зачастую тогда, когда кажется, что все приключения уже позади.

Тут, конечно, читатель, знакомый с прикладной топографией северо-запада Москвы, непременно воскликнет: «Какого же рожна вы не поехали через Водный напрямик к родной Платформе?! Так ведь гораздо короче! И неужели вы успели позабыть, чем закончилась тогда ховринская экспедиция коллег из Б-класса, а ведь там не зеленые пацаны были, достаточно упомянуть Евгения Чернова в их числе?!!»

Да вот такого рожна. Через платформу-то мы возвращались уже тысячу раз. Да и Олег Юрьевич неустанно повторял, что настоящие дальнобои всегда едут оттуда иной дорогой, нежели туда… ну, с поправкой на тот ветер, разумеется, что в России не так уж много мест, куда вела бы хоть одна дорога, но все же… и уже показалось вдали между домов Шоссе, рукой подать… Как вдруг — вылетели откуда-то. Числом до мотопехотного полуотделения. Ну, собственно, беда-то была невелика.

— Давай, во дворе тогда встретимся! — весело крикнул Олег Юрьевич, врубил пятую и тут же скрылся где-то за горизонтом, увлекая за собой двоих, на мою долю выпало трое, видать, не таких быстрых, и я…

Не знаю как, Москва не Питер в этом плане, хвала Провидению, и отыскать тупик в ее хрущобных дворах довольно непросто — но вот как-то отыскал. Не вполне верно оценил задворки универмага, распластавшегося у подножья трех башен, — ну, я вообще везучий. И, лихо заложив «полицейский разворот», горе-путешественник изготовился к дальнейшим изгибам Судьбы.

То есть не так уж чтоб все выглядело катастрофично. Эти трое, если приглядеться, не особо мощно сложены, вряд ли старше меня, да и я хоть и на спаде формы, но пока все же от пика недалеко. С другой стороны, неизвестно — может, к ним кто и еще на подмогу подтянется… велик, может, и не отнимут, но попортить могут… Эх, говорили же нам — катайтесь вокруг дома, куда вас все время тянет и рвет, и сигнал был тогда в Отрадном, явно Свыше… Но, видимо, и принимающая сторона испытала некую задумчивость. Сразу, во всяком случае, не прыгнули.

Далее произошел стандартный обмен протокольными любезностями (из стенограммы по соображениям цензуры удалена вся эмоциональная часть и оставлена строго содержательная. — Прим. ред.):

— Э, ну ты чё тут, а?!

— А ты сам чё?

— Не, ну ты чё ваще, а?

— А ты сам ваще чё?

Все-таки установившийся вербальный контакт — это уже было неплохо.

— Не ну ты чё — ты чё тут ваще делаешь-то?!!

— Тебе-то чё — да ничё!

— Да ты вообще откуда такой борзый взялся???!

Правду говорить легко и приятно, тем более что больше все равно сказать было нечего. Я неопределенно махнул рукой в сторону родного микрорайона. Трио нападающих дружно поворотили башни в указанном направлении — и взгляды их нежданно побледнели:

— Так ты чё… Сусанинский, что ли??!

Я посмотрел. Вид на многоподъездную шестнадцатиэтажку, возведенную три года назад в самом истоке улицы Ивана Сусанина, открывался прекрасный. На самом деле многочисленные в нее переселенцы своими порядками и обычаями как раз внесли разброд и смуту в стройные ряды сусанинцев. Но в текущий сезон сила все еще пребывала с ними, и лишний раз упоминать их имя всуе не рекомендовалось никому.

— Так ты сусанинский, что ли? У меня там брата позавчера от… (нанесли определенные лицевые повреждения, скажем так).

Да, получивший повреждения брат — это был Аргумент…

— Не, не, не, — замотал головою я. — Не сусанинский. Рядом. Но мы с ними в контрах.

В контрах, напомню я тем, кто вдруг позабыл, сусанинские были, как махновское Гуляйполе — абсолютно со всеми. Но недостаточное знание собеседниками тонкостей и подводных течений нашего «бассейна», отделенного от Ховрина полуостровом протезного завода, сыграло в мою пользу. «Аттаканте» с нескрываемым уважением посмотрели на персонажа, представляющего интересы конфессии, враждующей аж с самими великими и ужасными сусанинскими. Вступать или нет с ним в фулл-контакт либо товарно-денежные отношения — требовало дополнительных мозговых усилий и четкой оценки возможных последствий. Для усиления эффекта я потеребил рукав милицейской рубашки, которую мне подарил отец и которую я часто надевал на выездные мероприятия в соответствии с принятой среди питомцев «Дзержинца» модой. Примерно так в следующее десятилетие особо одаренные граждане будут класть на заднюю полку автомобиля серую фуражку органов правопорядка.

— Ладно, — наконец-то сформулировал свою мысль старший. — Мы с братом и еще там пацанами послезавтра поедем им жестоко мстить… Пойдешь с нами?