Так навсегда!

До «Спортивной» мы так и не дошли, пешим порядком — это действительно не на велосипеде. Невесомые мартовские тени уже ложились на кое-где проступившую из-под намокшего и почерневшего снега землю, когда мы выбрались на Ленинские горы. Город, как и вся жизнь, призывно перемигивался огнями где-то впереди. Эх, еще бы и правда, если б завтра не на олимпиаду и в новую школу не переходить… но, как справедливо заметил древний мудрец, «в настоящем счастье несчастья столько же, сколько и счастья». Мы еще немного постояли, насквозь очарованные весной, — ну прямо Герцен с Огаревым, разве что без клятв в вечной борьбе против самодержавия и за разворачивающиеся перестройку и гласность. Вместо клятв мы немного полазили по закрытому и начинающему разрушаться входу в станцию метро — и поехали домой.

Вечером телевизор принес добрые вести: московский «Спартак» одержал выездную победу и во втором туре стартовавшего первенства. Я затрепетал в предвкушении, быстренько прикинул прочие результаты и с замиранием сердца констатировал… после первого-то тура места официально не определяются, и таблица не делается, а вот после второго уже все законно, и четыре набранных очка с отличной разницей забитых и пропущенных мячей — это первое место! Оно, конечно, всего два тура, два маленьких шажка по дистанции — но все-таки! Я раскрыл чистую школьную тетрадку, записал итоговые счета и карандашиком заполнил таблицу. Собственно, персональную таблицу я собирался вести всегда, да все лень-матушка, но в прошлом году все-таки начал, вот только выступления любимцев не способствовали кропотливой работе со статистикой… но теперь — совсем иное дело! Первое место! Первое!!!

Тот сезон выдался непростым — хотя какой из них был простой… Конечно, эффектных побед было больше, но случались и звонкие оплеухи вроде 2:5 от «Жальгириса», и лимит ничьих, как всегда, взял за горло в самый неподходящий для этого момент. И лишь одно оставалось неизменным: первое место, с самого старта и уже до самого финиша. Результат, который, как говорится, нельзя превзойти, а можно только повторить. Ну так это «Спартак»!!!

А когда ты, наконец, поверил в то, что самая сладкая, самая заветная мечта все-таки станет реальностью? Что нас никто не спихнет с вершины, не сдвинет, не догонит? Ну, я и сейчас-то в это не всегда верю! Когда Федор забил «Гурии», конечно, и шесть самых мучительных минут до финального свистка… Но вот почувствовал — все-таки чуть раньше.

Был самый конец сентября. Настроение мое было, откровенно сказать, неважным. Все-таки новая школа, почти что новая жизнь. Трояк вон получил на первой же контрольной по математике. Оно, конечно, контрольная была по методике моего самого первого тренера по плаванию, так что три очка на фоне пятнадцати двоек — это был еще приемлемый результат, четверок вон — вообще ни одной, только Федор пять получил, ну так Федор — гений, что тут равнять. Но все равно: в старой-то я троек никогда не получал! «Пары» случались, не буду скрывать, но когда что-то забыл или не принес, или по линии «поведение/прилежание», а вот чтоб тройка… Так что из всех радостей — лишь выездная победа в Киеве недельной давности. Ну хоть что-то хорошо, хотя опять же — до конца еще сколько туров, а лимит ничьих уже выбран, теперь — без права на ошибку. Нет-нет, жизнь кончена…

Из состояния глубокого, вдумчивого самоанализа меня вывел звонок Олега Юрьевича:

— Собирайся. Поехали кататься!

— Олежек, — вздохнул я, — не могу.

— Чего ты не можешь? Суббота же, вон, посмотри, погода какая! Бабье лето! Такой погоды теперь, может, до весны уже не будет…

— Ну что, что суббота… Заниматься надо, в понедельник контрольную будем переписывать, не с трояком же мне сидеть. И в заочную школу надо задание сделать, скоро отправлять, а я даже не садился…

— Потом сядешь, подготовишься и сделаешь, — твердо сказал Олег Юрьевич. — Успеешь.

Должен признаться, что Олег Юрьевич — единственный из близких мне людей, кто никогда, ни одного единого разочка не усомнился в моих мыслительных способностях. Ну или во всяком случае — не высказал этих сомнений вслух.

— …Сядешь и решишь потом. Чего ты — тупой, что ли?

— Убедил, — сдался я.

Когда я спустился вниз, Олег Юрьевич уже стоял у подъезда и прикручивал к багажнику пластмассовую пятилитровую флягу.

— Вот, — сообщил он. — Мать разрешила на Водный съездить, велела на родник заехать, воды набрать. В кои-то веки… а я думал — так и буду вокруг дома кататься до самой путяги. Или — прям до армии! В школе-то в новой как дела?

— Да нормально, — подумав, сказал я. — Нормально. Жить можно.

— Ну а раз нормально — то и поехали! А то я чувствую — когда тебя еще вытащишь! Да и осень уже…

И они — в который уже раз! — поехали…