Так шли мы к победе

Следующий день принес нам большую радость. Командир гвардейской мехбригады полковник С. Д. Кремер, выполняя приказ, с утра 30 июля устремился на Тукумс. Уничтожая мелкие фашистские подразделения и полицейские формирования, бригада прошла 60 километров и с ходу ворвалась в Тукумс. В результате короткого, но ожесточенного боя город был освобожден. Кремер выслал передовой отряд, который в районе рыбацкого поселка Клапкалн вышел на побережье Рижского заяива, перерезав последнюю сухопутную коммуникацию группы армий «Север». Семен Давыдович Кремер был удостоен звания Героя Советского Союза.

А к этому времени танковая бригада генерала А. А. Асланова очистила от фашистов город Добеле. Наконец-то замысел, который не давал нам с В. В. Курасовым покоя с первых дней вступления на землю Прибалтики, осуществился! Мы немедленно послали телеграмму командиру 8-й гвардейской мехбригады: «Военный совет фронта горячо благодарит и поздравляет гвардейцев с победой». Генералу В. Т. Обухову было приказано представить особо отличившихся к правительственным наградам. Я доложил об этом важном событии представителю Ставки, a oн — И. В. Сталину. Александр Михайлович сообщил, что Верховный Главнокомандующий приказал представить особо отличившихся в прорыве к Рижскому заливу к званию Героя Советского Союза.

Поздравив командование фронта с важной победой, маршал Василевский предупредил, что выход к заливу — это лишь часть задачи. Вторая ее половина расширить и удержать коридор, пробитый 3-м мехкорпусом к Рижскому заливу. Осуществление этой задачи я решил возложить на армию Я. Г. Крейзера и корпус В. Т. Обухова. Но вначале им обоим предстояло овладеть Елгавой, чтобы можно было развивать наступление на Ригу с юго-запада. Я приказал Крейзеру выехать в Елгаву и лично возглавить штурм города.

Ночью из армии Чанчибадзе возвратился посланный туда генерал К. В. Скорняков. Он доложил, что положение там остается напряженным. С утра противник возобновил наступление в стыке 11-го и 13-го гвардейских корпусов, но на этот раз главный удар обрушился на 346-ю стрелковую дивизию 54-го стрелкового корпуса, которой командовал генерал Д. И. Станкевский. Стрелковые части были смяты вражескими танками и стали отступать. Однако гитлеровцам не удалось далеко продвинуться, так как на их пути оказались опорные пункты, предусмотрительно подготовленные комдивом в глубине. К этому времени генерал П. Г. Чанчибадзе за 346-й стрелковой дивизией выдвинул из второго эшелона для занятия обороны 263-ю стрелковую дивизию генерал-майора А. М. Пыхтина, а 126-го стрелковую дивизию полковника А. Н. Казакова перегруппировал для усиления обороты Байсогалы. Генерал К. В. Скорняков, докладывая мне о ходе событий, выразил полное удовлетворение тем, что контрудар противника фактически сорван стойкой обороной 2-й гвардейской армии. Но я был недоволен пассивностью Чанчибадзе. Вместо того чтобы решительно нанести удар во фланг вклинившейся группировке, он развертывал на ее пути одно соединение за другим для пассивной обороны. Это можно было оправдать лишь неопытностью командарма. Именно поэтому я в ходе переговоров с Чанчибадзе постарался выразить ему свои упреки в очень сдержанной форме, однако предупредил, что, если он будет так действовать и дальше, прикреплю к нему в качестве «дядьки» генерал-полковника В. И. Кузнецова.

Наступил последний день июля. Генерал Крейзер доложил, что после короткой артиллерийской подготовки пошли в атаку части 1-го гвардейского стрелкового корпуса и две мехбригады 3-го гвардейского мехкорпуса. Бои на улицах завершаются…

Мне захотелось взглянуть на итоги заключительного удара по врагу в этом многострадальном городе, и, пригласив с собой генерал-полковника Н. М. Хлебникова, я выехал на место сражения. На КП 51-й мы Крейзера не застали. Он выехал в Елгаву. Мы последовали за ним. Однако в городе еще шел бой. У самой Елгавы наши автомашины попали под минометный обстрел. Мы залегли в кювет. Хлебников невесело пошутил:

— Невежливо фрицы встречают нас…

— А в этом виноват прежде всего командующий артиллерией, — ответил я в том же тоне. — Что же твои артиллеристы позволяют паршивым фашистским минометчикам держать нас в придорожной канаве?

— Ну я им намылю шею за такое неуважение к начальству! — сказал Николай Михайлович, сделав свирепое лицо.

Пока мы обменивались колкостями, разрывы мин становились все реже, и я предложил Хлебникову:

— Давай-ка, Николай Михайлович, вспомним солдатскую выучку и двинем короткими перебежками к городу.

Так вот мы с Хлебниковым и вышли из-под обстрела. А недалеко от города нас встретил полковник с группой автоматчиков, посланный нам навстречу Крейзером, которому сообщили, что мы выехали к нему на передовой наблюдательный пункт. Когда мы появились на НП Якова Григорьевича, он облегченно вздохнул, увидев нас невредимыми, но тут же предупредил, что здесь нам оставаться чрезвычайно опасно и лучше вернуться на командный пупкт армии, откуда и управлять легче.