Такеси Ковач

— Расслабься. Я же сказал, их было всего пять. Достаточно для того, чтобы «Мандрейк» мог какие-то найти, если будет искать, и убедиться, что они и в самом деле существуют. На большее у нас не было времени.

— Хм-м, — Роспиноджи поболтал стаканом; странно было слышать эти рассудительные интонации в таком детском голосе. — Лично мне кажется, что ты безумно рисковал. Что, если «Мандрейк» обнаружила бы все пять?

Я дернул плечом:

— Ну а что если? Хэнд никогда бы не рискнул предположить, что нашел их все: слишком многое стояло на кону. Расстаться с деньгами было безопаснее. На этом основан любой хороший блеф.

— Да. Ну, это же ты у нас чрезвычайный посланник, — он ткнул пальцем в лежавшую на столе тонкую коробочку размером с ладонь, доставшуюся мне от «Клина». — И ты абсолютно уверен, что «Мандрейк» не сможет расшифровать сигнал?

— Можешь мне поверить, — сама эта фраза заставила меня улыбнуться. — Новейшая разработка в области военной маскировки. Без этой коробочки сигнал неотличим от обычной звездной статики. И для «Мандрейк», и для всех остальных. Ты — гордый и единственный обладатель марсианского звездолета. В высшей степени лимитированного издания.

Роспиноджи убрал прибор в карман и поднял руки:

— Хорошо. Довольно. Мы же уже пришли к соглашению. Можно больше не крутить эту пластинку. Хороший продавец знает, когда остановиться.

— Главное, не пытайся меня кинуть, — сказал я дружелюбно.

— Я человек слова, Такеси. Послезавтра — крайний срок. Лучшее, что можно купить за деньги, — он посопел. — В Лэндфолле, по крайней мере.

— И спеца, чтобы нормально все настроить. Настоящего спеца, не какого-то недоучку с виртуальным образованием.

— Странное заявление для человека, который собирается провести в виртуальности следующее десятилетие. У меня самого, к твоему сведению, виртуальное образование. Бизнес-администрирование. Три десятка виртуальных кейсов за плечами. Гораздо лучше, чем переживать их в реальности.

— Просто фигура речи. Хорошего спеца. Не пытайся срезать угол.

— Ну, если ты мне не доверяешь, — буркнул он раздраженно. — Почему бы тебе не поручить это вашему юному пилоту?

— Она будет наблюдать. И она достаточно разбирается в предмете, чтобы отличить профессионала от халтурщика.

— Не сомневаюсь. Она производит впечатление весьма компетентного специалиста.

Это явное преуменьшение вызвало у меня усмешку. Закодированная защита «Клина», которая норовила заблокировать систему при каждом новом маневре, плюс смертельное радиационное отравление. Амели Вонгсават перенесла все это, всего один раз замысловато выругавшись сквозь стиснутые зубы, и долетела от Дангрека до Участка 27 меньше чем за пятнадцать минут.

— Да. Так оно и есть.

— Знаешь, — Роспиноджи хмыкнул, — прошлой ночью, когда я увидел опознавательные знаки «Клина» на этом монстре, то решил, что на этот раз мое время и в самом деле истекло. Мне и в голову не могло прийти, что линкор «Клина» можно угнать.

— Угу. Это было непросто, — снова поежился я.

Какое-то время мы сидели за столиком, наблюдая, как закатный свет соскальзывает все ниже по опорам конструкций. На улице, где находился склад Роспиноджи, дети играли в какую-то игру, где нужно было много бегать и кричать. Их смех плыл вверх, точно дым от барбекю, достигая площадки, где сидели мы.

— Вы дали ему имя? — наконец нарушил молчание Роспиноджи. — Этому звездолету?

— Нет, как-то не было на это времени.

— Так я и думал. Ну вот зато сейчас есть. Какие-нибудь идеи?

Я пожал плечами:

— «Вардани»?

— А, — он пристально посмотрел на меня. — А ей это понравится?

Я поднял стакан и осушил его одним глотком:

— А я, на хрен, знаю?

* * *

С тех пор как я выполз из портала, она со мной почти не разговаривала. Убийство Ламонта, похоже, в каком-то смысле стало последней каплей. Либо это, либо как я в экзокостюме, как автомат, прочесывал берег, уничтожая стеки сотни с лишним мертвых солдат «Клина», по-прежнему лежащих на песке. Ее лицо, когда она закрывала портал, было лишено всякого выражения, как у дешевой синтетовской оболочки. Как андроид, она проследовала за мной и Вонгсават в трюм «Доблести Энгины Чандры», а когда мы прибыли к Роспиноджи, заперлась в своей комнате и уже не выходила оттуда.

Я не испытывал желания ни в чем ее убеждать. Слишком устал для разговора, который нам был нужен, не очень верил, что он вообще нужен — и в любом случае, сказал я себе, пока не договорюсь с Роспиноджи, мне есть о чем волноваться.

С Роспиноджи я договорился.