Такеси Ковач

Он опустился на кровать, схватившись за руку там, где я ударил. Ему повезло, что я ее не сломал, подумал я с жестокостью, которая вдруг потребовала слишком много усилий.

Не спалил ее, ничего такого.

— Кто, — разомкнулись его губы, — кто ты такой? Ты не Хираясу.

Я поднес руку к лицу и изобразил, как театрально снимаю маску Но. Слегка поклонился.

— Неплохо. Я не Юкио. Хотя он у меня в кармане. — Его лицо сморщилось.

— Что ты несешь?

Я залез в куртку и достал наугад один из стеков памяти. На самом деле это оказался не дизайнерский экземпляр Хираясу с желтой полоской, но, судя по выражению Плекса, намек он понял.

— Блин. Ковач?

— Молодец, — я убрал стек. — Оригинал. Никаких подделок. А теперь, если только не хочешь в карман к своему другу детства, предлагаю отвечать на мои вопросы так же, как отвечал бы, когда принимал меня за него.

— Но ты же… — он покачал головой. — Тебе это с рук не сойдет, Ковач. Они нашли… Они нашли тебя, чтобы найти тебя.

— Я знаю. Похоже, они в отчаянии, да?

— Несмешно, чувак. Он чертов псих. До сих пор подсчитывают трупы, которые он оставил в Драве. С настоящей смертью. Без стеков, все дела.

Я почувствовал укол шока, но почти отдаленный. Он не пробился из-за мрачного спокойствия, что опустилось на меня при виде Антона и Банды Черепа на записи Раскопки 301. Ковач отправился в Новый Хок и выполнил работу с усердием чрезвычайного посланника. Забрал с собой то, что ему было нужно. Вывод. То, что ему не пригодилось, превратить в дымящиеся руины за его спиной.

— И кого он убил, Плекс?

— Я… я не знаю, чувак, — он облизал губы. — Много кого. Всю ее команду, всех, кого она…

Он замолк. Я кивнул, поджав губы. Смял и убрал абстрагированную жалость к Яд, Киёке и остальным, чтобы не мешала.

— Да. Она. Это следующий вопрос.

— Слушай, чувак, ничем не могу помочь. Ты не должен даже…

Я нетерпеливо двинулся к нему. Занимаясь яростью, как подожженная бумага. Он снова вздрогнул, хуже, чем когда принимал меня за Юкио.

— Ладно-ладно. Я скажу. Только не трогай меня. Что тебе нужно?

За работу. Впитывай.

— Во-первых, я хочу знать все, что ты знаешь или думаешь, что знаешь, о Сильви Осиме.

Он вздохнул.

— Чувак, я же говорил тебе не лезть. Еще в том рыбацком баре. Я тебя предупреждал.

— Ага, оказывается, и меня, и Юкио. Очень благородно с твоей стороны, бегать по округе и предупреждать всех подряд. Почему она тебя так пугает, Плекс?

— А ты не знаешь?

— Давай прикинемся, будто не знаю, — я поднял руку, переводя на язык жестов готовую излиться злость. — А еще прикинемся, что если ты мне будешь врать, то я поджарю тебе башку к хренам.

Он сглотнул.

— Она, она говорит, что она — Куэллкрист Фальконер.

— Ага, — кивнул я. — Это правда?

— А я-то с какого перепугу должен знать?

— На твой профессиональный взгляд, это возможно?

— Я не знаю, — голос стал почти умоляющим. — Чего тебе от меня надо? Это ты ездил с ней в Новый Хок, сам знаешь, как там. Наверное, да, наверное, она может ею быть. Могла наткнуться на схрон бэкапов личностей. Как-то заразилась.

— Но ты не веришь?

— Очень неправдоподобно. Не представляю, зачем вообще хранилище личностей настраивать на вирусную утечку. Никакого смысла, даже для банды гребанутых куэллистов. А как же их ценности? И уж тем более, если мы говорим о бэкапе их драгоценной-революционной-разлюбимой иконы.

— Итак, — произнес я без эмоций, — значит, ты не большой фанат куэллистов?

Впервые на моей памяти Плекс отбросил свой щит оправдывающейся легкомысленности. Он еле слышно фыркнул — видимо, человек с другой родословной просто бы сплюнул.

— Оглядись, Ковач. Думаешь, я бы жил так, если бы из-за Отчуждения не накрылась торговля водорослями с Новым Хоком? Как думаешь, кого мне за это благодарить?

— Это сложный исторический вопрос…

— Охренеть, какой сложный.

— …на который мне не хватает компетенции ответить. Но я понимаю, почему ты бесишься. Должно быть, тяжко вылавливать партнеров для игрищ из такого второразрядного клуба. Не иметь возможности позволить себе дресс-код тусовочного круга Первых Семей. Сочувствую.

— Ха-ха, сука.

Я понял, что мое выражение лица окаменело. Судя по всему, он тоже это заметил, и внезапный гнев вспыхнул в нем почти зримо. Я заговорил, чтобы не начать его бить.

— Я вырос в трущобах Ньюпеста, Плекс. Мои мать и отец работали на мельницах белаводорослей, как и все остальные. Батрачество, поденная оплата, без бонусов. Были времена, когда нам везло, и мы ели два раза в день. И это не какой-то случайный застой, просто бизнес. На котором жировала такая мразь, как ты со своей семейкой, — я сделал вдох и снизил накал чувств до равнодушной иронии. — Так что прости меня, пожалуйста, что не сопереживаю трагическому упадку аристократии. Ладненько?

Он пожевал губами и кивнул.

— Ладно. Ладно, чувак, все нормально.

— Ага, — я кивнул в ответ. — Итак. Ты говорил, что нет смысла ставить на вирусное распространение сохраненную копию Куэлл.