Такеси Ковач

— Наверно, можно запугать кого-нибудь из команды. Для стимула покажу твой тлеющий труп.

— Неплохая мысль, — он улыбнулся и снова потянулся за бутылкой. — Об этом я не подумал. Но, как я уже сказал, я этого в твоих глазах не вижу.

— Часто встречался с такими, как я?

Он наполнил стопки.

— Мужик, я сам был таким, как ты. Вырос в Ньюпесте, прямо как ты, и был пиратом, прямо как ты. Обрабатывал торговые маршруты с Семипроцентными Ангелами. Всякое крабье говно, грузовые скиммеры по всему Простору, — он сделал паузу и посмотрел мне в глаза. — И попался.

— Фигово.

— Да, это было фигово. Мне вытряхнули душу из тела и засунули на хранение почти на три десятка лет. Когда я вышел, из оболочек у них была только какая-то недопрошитая тушка торчка на мете. Вся семья у меня уже выросла или переехала, или, ну знаешь, умерла. У меня была дочка — когда меня закрывали, семилетняя, а когда вышел, стала старше моей новой оболочки на десять лет. Давно завела собственную семью и жила своей жизнью. Даже если бы я знал, как с ней говорить, она меня и знать не хотела. Для нее я был просто тридцатилетним пробелом в жизни. Как и для ее матери, которая нашла себе другого, детей народила, ну, сам знаешь, как бывает, — он опрокинул рюмку, передернулся и уставился на меня вдруг увлажнившимися глазами. Налил себе еще. — Брат погиб в аварии на жуке через пару лет после того, как меня закрыли, без страховки, без шанса на новую оболочку. Сестра была на хранении — легла через десять лет после меня и не вышла бы еще двадцать. Был другой брат, родился через пару лет после того, как меня закрыли, — я и не знал, как с ним разговаривать. Отец и мать развелись, он умер первым, получил оболочку по страховке и уехал куда-то опять быть молодым, свободным и холостым. Ее дожидаться не стал. Я ее навещал, но она только таращилась в окошко с такой вот улыбкой, все твердила: «Скоро, скоро, скоро и мой черед». Аж мурашки по коже.

— И ты вернулся к Ангелам.

— Как ты догадался.

Я кивнул. Это была не догадка, а опыт десятка моих знакомых по молодости в Ньюпесте.

— Да, к Ангелам. Они меня приняли. Успели без меня подняться. Пара тех же ребят, с которыми я работал. Брали ховерлодеры на миллспортских рейсах изнутри. Деньги хорошие, а при моей новой потребности в мете они мне были нужны. Побыл с ними года два-три. Снова попался.

— Да? — я сделал над собой усилие и попытался изобразить удивление. — Сколько в этот раз?

Он улыбнулся, как человек перед пожаром.

— Восемьдесят пять.

Мы посидели молча. Наконец Джапаридзе налил нам еще виски и отпил свой так, будто на самом деле пить не хотел.

— В этот раз я потерял их навсегда. Вторую жизнь матери я пропустил. А от третьего раза она отказалась, только легла на хранение и оставила распоряжение, чтобы будили в прокатной оболочке на семейные праздники. Освобождение сына Ари из тюремного хранения в этот список не попало, так что я намек понял. Брат все еще был мертв, сестра вышла из хранения и уехала на север за десятилетия до моего возвращения. Не знаю куда. Может, отца искать.

— А семья твоей дочери?

Он рассмеялся и пожал плечами.

— Дочь, внуки. Черт, от них я уже отставал на два поколения, даже не пытался догнать. Просто смирился с тем, что было, и жил дальше.

— А что было? — я кивнул на него. — Эта оболочка?

— Да, эта оболочка. Можно сказать, мне повезло. Принадлежала какому-то капитану охотника на скатов, которого повязали за ловлю в морских угодьях Первых Семей. Достойная оболочка, ухоженная. С полезным морским софтом и какой-то инстинктивной хренью для погоды. Получается, выдали ее вместе с работой в комплекте. Я взял кредит на лодку, подзаработал. Купил лодку побольше — подзаработал. Купил «Дочку». Теперь есть женщина в Ньюпесте. Пара детишек растет.

Я без иронии поднял стопку.

— Поздравляю.

— Ну, как я сказал, повезло.

— И зачем ты мне это рассказываешь?

Он наклонился над столом и посмотрел на меня.

— Сам знаешь, зачем рассказываю.

Я подавил ухмылку. Он не виноват, просто не знает. Но старается.

— Ладно, Ари. Вот что, не буду я трогать твой груз. Исправлюсь, брошу пиратскую жизнь и заведу семью. Спасибо за совет.

Он покачал головой.

— Я ничего нового тебе не сказал, сам. Просто напомнил, вот и все. Жизнь — она как море. Вокруг гуляют трехлунные волны, и если пропустишь хоть одну, то она оторвет тебя от всех и всего, что тебе дорого.

* * *

Он, конечно, был прав.

Но немного опоздал.

Вечер застал «Дочь гайдука» на ее западном крюке пару часов спустя. Солнце раскололось, как яйцо, по сторонам от встающего Хотея, и по горизонту в обоих направлениях пролился красноватый свет. Низкое побережье Кошутского залива лежало плотным черным основанием на этой картине. Высоко над ней светились, как полная разогретых монет лопата, облака.

Я избегал передних палуб, где собрались наблюдать за закатом остальные пассажиры, — сомневался, что буду желанным гостем после своих сегодняшних представлений. Взамен я прошел по одной из грузовых галерей, нашел лестницу и забрался на капсулу. Вдоль нее шел узкий мостик, на котором я и уселся, скрестив ноги.