Такое долгое странствие

– Да, он такой, не любит хвастать. После того как был отдан приказ отступать, он один вернулся, чтобы найти меня. Иначе я лежал бы там, в горах, аккуратненько разрезанный на семнадцать кусков членами тамошнего дикого племени. – Принесли чай в стаканах, Гулям взял один и отпил. – Вот такая история. И вот почему Билибой всегда может на меня положиться, а его друг – мой друг.

Гулям Мохаммед поставил стакан и наклонился вперед, его лицо оказалось очень близко к лицу Густада.

– А его врагу, – сказал он почти шепотом, – придется держать ответ передо мной. Я достану любого, кто причинит ему вред, и расправлюсь с ним – ножом ли, пистолетом, голыми руками или зубами. – Он говорил сквозь стиснутые зубы.

Густад опасливо отклонился назад.

– Повезло ему иметь такого друга, как вы. – Странный парень, подумал он, только что был сердечным и доброжелательным и вмиг стал таким, что мороз по коже подирает. Он взял свой стакан с чаем. Горячая жидкость, от которой исходил пар, сквозь прозрачное стекло казалась сомнительной. Чайные листья, истолченные почти в порошок, всплывали на поверхность и оседали на дно, словно колышимые каким-то подводным течением. Он рискнул сделать глоток. Чай был горьким. – Так что там с вашей аварией?

– Это не было аварией. Они намеренно целились в мой скутер.

– Неужели? – Густад невольно ощутил волнующий трепет. – И кого вы подозреваете, пакистанских шпионов?

Его собеседник рассмеялся.

– Это было бы слишком просто. Скажем так, это была производственная травма. – Он отпил еще чаю и, указав на стакан Густада, спросил: – А вы не пьете?

– Нужно бы сахару добавить.

Гулям Мохаммед сделал знак рукой. Из недр помещения возникла женщина, выслушала распоряжение и через несколько секунд вернулась с сахарницей. Густад добавил сахару в стакан, попробовал и одобрительно кивнул.

– У вас по-настоящему опасная жизнь, – сказал он. – Но как там Джимми, с ним все в порядке, он в Дели?

– За Билибоя можно не волноваться. Он толковей нас с вами, вместе взятых.

Густаду хотелось больше узнать о Джимми, но по тону Гуляма он понял, что никакой информации от него не получит.

– А что случилось с вашим такси, почему вы ехали на скутере?

– Я езжу когда на машине, когда на скутере. В НАК нам приходится заниматься самыми разными вещами. Вот сегодня я букинист, а вечером уезжаю из Бомбея на неделю, чтобы заняться кое-чем другим. – Он рассмеялся и допил чай. – Ладно. Сейчас принесу пакет, который прислал для вас Билибой.

Он вышел к уличному книжному стенду и открыл один из ящиков. Внутри лежал пухлый пакет размером с дорожную сумку, обернутый в коричневую бумагу и перевязанный толстой веревкой с петлей-ручкой наверху.

– Вот, – сказал Гулям Мохаммед и, заметив три купленные Густадом книги, добавил: – Но вам будет тяжело нести.

Густад подумал о том же: в автобусе нелегко придется.

– Это ваше, – сказал он, возвращая «Полное собрание сочинений Уильяма Шекспира». – Но поскольку мистер Мохаммед сегодня букинист, не продаст ли он мне эту книгу?

Гулям рассмеялся.

– Конечно, конечно!

– И сколько она стоит?

– Для вас – за счет заведения.

– Нет-нет, я должен хоть что-то заплатить.

– Окей, цена – ваша дружба.

– Но ее вы уже имеете.

– Значит, за книгу вы уже заплатили. – Они рассмеялись и сердечно пожали руки друг другу. – Постойте, я велю мальчику завернуть все четыре книги в один пакет, так вам будет удобней нести.

Пока служитель сооружал пакет, Гулям Мохаммед написал Густаду адрес, по которому с ним можно было связаться.

– Знаете, где это?

– «Птичник», – прочел Густад. – Да, я знаю этот дом, амбулатория доктора Пеймастера находится поблизости. Это наш семейный врач.

– Снаружи, возле «Птичника», мужчина продает пааны[135], его зовут паанвала Пирбхой. Вы можете в любое время оставить у него для меня сообщение.

Густад знал, кто такой паанвала Пирбхой. Этот человек торговал паанами так же давно, как доктор Пеймастер имел там свою практику, а может, и дольше. Детские хвори периодически давали возможность Густаду лицезреть Пирбхоя за работой, когда его водили в амбулаторию по поводу кори, ветряной оспы, свинки, прививок и ревакцинаций. А позднее, уже учась в школе, он иногда, бывало, сбегал с друзьями с уроков, и они околачивались возле «Птичника», чтобы послушать речи паанвалы Пирбхоя – его смешные истории об этом доме, о стычках между его хозяйками и их клиентами, истории, которыми он бесконечно развлекал своих покупателей.

– Он – очень надежный друг, – сказал Гулям. – Через него любое сообщение дойдет до меня непременно.

Мальчик вернулся с упакованными книгами. Густад заметил, что пакет был перевязан точно так же, как пакет от Джимми, с удобной ручкой из сплетенной вдвое бечевки.