Такое кино (СИ)

- Любовь - это всегда, прежде всего, страдание, а про детей мы уже поговорили.

Мордвинова рассвирепела.

- Нет, что это за времена-то настали? Всего боитесь, не женитесь из-за эгоизма, из-за того, что это работа, труд, как любые отношения, а вы озабочены только своей внешностью, своим дорогим здоровьем!

- Ты говоришь, брак - это работа. Но для чего работать? - Она пожала плечами. - Чтобы ненавидеть друг друга в конечном итоге? Так я лучше буду работать над собой.

- Да, жить для других теперь не модно, - саркастически усмехнулась Женя.

- Причем здесь это? - удивилась упрямая дочь.

- Притом что брак, семья - это жизнь для других, не только для себя любимого! Вы всего боитесь: болезни, смерти, почему же не боитесь одиночества? Человек не может жить без человека!

- Для того чтобы с кем-то жить, не обязательно жениться, - резонно ответила Аня.

Женя даже растерялась:

- Да, но дети, дети-то? Они ведь теряют представление о нормальной семье! В Англии разрешили однополые браки, им позволят усыновлять детей и дальше что? Человечество выродится!

Аня опять пожала плечами:

- Я тебе и говорю, что не хочу в этот мир рождать детей.

Мордвинова расстроилась до слез:

- Но ведь это элементарно: должен быть рядом человек, отец твоих детей, твой муж, который будет тебе опорой и поддержкой. Я ведь не вечная...

Аня перебила ее:

- Покажи мне хоть одну благополучную семью, где муж - опора и поддержка!

- Да сколько угодно!

- Ну?

Женя растерянно замолчала, силясь припомнить хоть одну счастливую пару.

- Только не говори мне о Свете и ее супружнике, - предупредила Аня.

- Не говорю, - вздохнула Женя. - Светке он надоел смертельно, однако живут же...

- Привычка, - отрезала дочь.

Женя опять готова была расплакаться.

- Да пойми ты, брак - это не страсть и не романтические грезы, это...

- Ячейка общества, - язвительно подсказала Аня.

- Да, если угодно! Некое соглашение двух людей строить общий мир, в котором будет комфортно детям, старикам, где общность основана на взаимном доверии, уважении, любви!

- Примеры? - требовала безжалостная дочь.

У Жени опускались руки.

- Я могу только о себе сказать, - заговорила она с усилием. - Когда мы жили с Туринским, я знала, что такое семейное счастье...

- И где он, Туринский? - усмехнулась Аня. - И потом, вы ведь не были женаты.

- Да...- задумалась Женя. - Счастье не бывает продолжительным, но есть вещи, которые остаются на всю жизнь.

- Тем не менее ты жила одна много лет. И сейчас тоже.

Мордвинова заморгала глазами, сгоняя слезы. Она попыталась откусить от сырника, но не смогла жевать. Аня и вовсе не касалась завтрака. Она курила и задумчиво выпускала дым в сторону открытой форточки. Женя проморгалась, помолчала и другим, срывающимся голосом заговорила, подводя итог:

- Вам жить, вам платить. Только вот... Взять хотя бы классическую русскую литературу, ведь это зеркало жизни. У Толстого в его "Войне и мире" есть "мысль семейная". Это девятнадцатый век. Двадцатый век - не самый благополучный, мягко говоря, - есть "мысль семейная" в "Тихом Доне", "Белой гвардии". А что сейчас? Что вы оставите?

Аня хотела сказать: "То же, что и вы", но промолчала. Да ответа и не требовалось. Женя отодвинула тарелку с надкушенным сырником, встала и ушла к себе. Аня погасила сигарету в пепельнице, допила кофе и произнесла без всякого выражения:

- "Мысль семейная"... Литературщина сплошная.  

Премьера

  Позвонил администратор Вова и предложил два пригласительных на премьеру "Жуковского" в "Художественном".

- Вообще-то приглашений немного совсем и каждый только на одно лицо, - сообщил Вова, - но некоторые актеры не могут приехать, и я отложил на твою долю два.

- Когда премьера? - спросила Мордвинова.

- Завтра в восемнадцать ноль-ноль.

Назавтра Женя была как раз свободна.

- Как их можно забрать? - спросила она.

Они договорились встретиться в метро на станции "Киевская". Женя тотчас позвонила Ане.

- Пойдешь со мной на премьеру "Жуковского" завтра вечером?

Аня не сразу ответила.

- Если только для компании. Смотреть, что там наваяла ваша "Бабушка", не очень-то хочется...

- Ну, давай, сходим! - попросила Женя. - Если что, всегда можно сбежать.

- Хорошо, попробую выбраться с работы пораньше ...

Премьера представлялась Мордвиновой прекрасным поводом для окончательного примирения с дочерью. С момента ссоры прошла неделя, а у них так и не выдалась свободная минутка, чтобы поговорить и свести на нет взаимную обиду. Женя была глубоко огорчена образовавшимся холодком в их отношениях. Она понимала, что Аня сама запуталась, что ее позиция - это своего рода протест против неустроенности нынешней жизни, дисгармоничности бытия. Самое печальное, что возразить нечем и противопоставить нечего, кроме собственной убежденности в семейных ценностях. Впрочем, чему она удивляется? Семья - это государство в миниатюре. Каково состояние государства, такова и семья.