Такое время

– Заместитель мой хочет гараж купить в Протвино, – соврал Виктор, – я вот и подумал, может, дядя Коля продаёт. Спроси у него при встрече, хорошо?

– Спрошу, – пообещала мама, – только он вряд ли гараж продаст. Куда он машину будет ставить? Он же на машине за грибами мотается. В Тульскую и в Калужскую ездит.

– Но ты спроси, – сказал Виктор, – может, он знает кого. Всё, не могу говорить. Целую.

– Береги себя! Я скоро приеду! – крикнула мать, прежде чем Виктор отключился.

Он проехал Серпухов, выехал на шоссе М2, которое по старинке всё ещё называли Симферопольским шоссе, и погнал в сторону Москвы.

В дороге ему ещё позвонила Полина. Попросила к выписке привезти кое-какие вещи. Виктор сказал, чтобы она скинула ему список СМСкой.

– До папы не могу дозвониться, – пожаловалась она Виктору.

– Машина его у дома стоит, – ответил тот. – Не переживай, ничего с твоим папой не случится. Думай о хорошем. О малыше и о нас.

– Хорошо, – послушно ответила Поля.

Потом, уже на въезде в Москву, позвонил Тарасов, поздравил с сыном. Виктор рассказал ему, что фирму передаёт Семёну и что временно отходит от дел.

– Случилось что? – спросил Андрей. – Если какие-то проблемы, то обращайся. Кабинет у меня теперь больше, и полномочий тоже хватает.

Виктор поблагодарил. Сказал, что обязательно позовёт в гости, как только привезёт сына домой.

Встреча с адвокатом прошла быстро. Понадобилось пятнадцать минут, чтобы поставить подписи и заверить их.

– Может, как-то отметим? – предложил Семён, когда они вышли из офиса адвоката. – В ресторан или в офисе посидим?

– Не могу, Сёма, – положив руку на сердце, сказал Виктор, – не могу. Мне завтра с утра Полину с Анатолием из роддома забирать, а у меня ещё конь не валялся. Давай через недельку, как очухаемся, я вас к нам позову. И Тарасова с женой. Устроим пир на весь мир. Заодно и передачу дел обмоем.

– Договорились, – Семён крепко пожал руку Виктору. – Я с Тарасовым час назад по телефону разговаривал. На днях договорились пересечься.

– Вот и ладненько, – Виктор освободил свою руку от железных объятий бывшего зама и сел в машину, – я на телефоне.

– Договорились! – крикнул Семён и трусцой побежал к своей машине.

Глава 40

С неба начало капать. Вначале чуть-чуть, а потом зарядил настоящий ливень. Из-за него при выезде из столицы образовались пробки, поэтому в Дашковку Виктор добрался только к вечеру. По дороге он заехал на заправку и купил упаковку воды и сушёного мяса.

Пока открывал ворота, пока закрывал их, пока вытаскивал из машины воду и сумку, весь промок. Не сильно, но ощутимо.

В доме Беляша было тепло и сухо. Еле слышно из подвала раздавались звуки музыки. Виктор разделся до трусов, натянул на себя тренировочный костюм, привезённый с собой и надел новые кроссовки. Достал из сумки пару ампул, шприц и вместе с упаковкой воды спустился в подвал.

Подвал встретил его всё теми же словами: «Приходите в мой дом, мои двери открыты…» Виктор нажал на клавишу. Музыка смолкла.

– Ыыыыыыы, – Князев замычал со своего места, – Витя, Виктор Анатольевич, Виктор, пить.

Виктор подошёл поближе. Рука у Князева по самое плечо опухла и почернела. Губы были искусаны в кровь.

– Пить, – опять попросил Князев, – дай попить, пожалуйста.

Виктор открыл одну из бутылок и осторожно влил почти всё её содержимое в рот Князеву. Вблизи от его пленника пахло потом, мочой и тухлятиной.

– Как ты тут без меня? – спросил Виктор у лежащего перед ним голого человека. – Не скучал?

– Я руку не чувствую, – ответил Князев, – совсем не чувствую. И тошнит меня. И песни эти. Я с ума сойду. Не надо больше магнитофона. Пожалуйста.

И Князев захныкал, как маленький ребёнок.

– Вот же раньше технику делали, – сказал ему Виктор. – Этому магнитофону лет тридцать, а он работает. И что интересно, там же полно резиновых частей, которые крутятся. Как они до сих пор не порвались и не истёрлись? Или, может, Беляш этот магнитофон восстановил? Сейчас модно всякое старьё восстанавливать. А ты не плачь, не плачь. Или веки отрежу.

– Не буду, – Князев сразу же перестал хныкать. – А где Беляш? Это же его подвал? Его? В Дашковке мы? И говори погромче, я плохо слышу.

– Беляша я убил, – пододвинув к батарее матрас и улёгшись на него, громко сказал Виктор, – убил. В землю закопал и надпись написал. Но мы сейчас не о Беляше будем говорить. Ты всё вспомнил, что я просил? Кого убивали? Как убивали? Где хоронили?

– Мне плохо, – закашлялся Князев, – у меня голова кружится. Воды попил, и совсем худо стало.

– А мы тебя подлечим сейчас, – Виктор вскочил с матраса. – А если не будешь отвечать, я опять музычку включу.

– Не надо музычку, – закричал Князев, – не надо!

Виктор подошёл к столу. Достал из сумки ампулы, вскрыл одну, набрал жидкость в шприц и подошёл к Князеву. Сделал инъекцию в здоровую руку.