Такое время

У ворот его ждали два высоких мужчины. Один из них был Хромой. Его Виктор сразу узнал по фотографии: лопоухий, высокий, с перебитым горбатым носом. Сзади Хромого стоял патлатый – длинные волосы были стянуты на затылке резинкой. Лицо у него было всё какое-то распухшее: громадные губы—вареники и толстые щёки, почти спадавшие на плечи. Даже брови, и те, казалось, нависали над маленькими глазками. «Лепих», – догадался Виктор. Андрей Лепихов – тот, кто в настоящее время занимает должность безвременно погибшего Вадика Гвоздева.

– Добрый день, – сказал Хромой и широко улыбнулся, блеснув железным зубом где-то в глубине рта.

– Здравствуйте, – так же приветливо улыбнулся в ответ Виктор.

Улыбнулся приветливо и расслабленно, как человек, которому нечего бояться, но внутри всё сразу напряглось, а на затылке появилась испарина.

– Виктор Анатольевич, – улыбка у Хромого чуть-чуть поугасла, – а Вы не знаете, где Вашего соседа можно найти? Князева.

– А вы ему кто? – тут же спросил Виктор, закрывая калитку и направляясь к машине.

– Мы ему друзья, – сказал Лепих.

Голос у него был писклявый и неприятный.

– А удостоверения у друзей есть? – спросил Виктор, открывая багажник и кидая в него сумку с вещами.

Лепих засмеялся.

– Мы не из полиции, – ответил за него Хромой, – мы действительно его друзья. Лёша несколько дней на связь не выходит. Вот мы и заволновались. Мы не из полиции, Вы не переживайте.

– Да я и не переживаю, – Виктор повернулся к стоявшим напротив него бандитам, – я с тестем не общаюсь почти. Три дня назад он ко мне заходил. Мы выпили, и он ушёл. Всё. Больше я его не видел. Машина с тех пор его у дома стоит. Поставил он её криво, как блондинка.

– Выпили? – переспросил Хромой. – Вы же только что сказали, что не общаетесь с тестем.

– Так у меня же сын родился, – как можно шире улыбнулся Виктор, – сын. А у него внук. Повод обмыть.

– Поздравляю, – сказал Хромой. – Дети – это хорошо. А долго вы обмывали ребёночка-то?

При этом Хромой загородил Виктору проход к машине, а Лепих так вообще стал у передней дверцы водителя.

– Ребята, – Виктор медленно погасил улыбку, – я вас не знаю. Я в дела тестя не лезу. Где он и что делает, понятия не имею. Так что отстаньте от меня, пожалуйста.

– Пожалуйста, – Лепих передразнил Виктора. – Вежливый! Люблю вежливых людей.

– Здравствуйте, – рядом с машиной появилась Алла, – поздравляю. Счастье-то какое!

– Спасибо, – Виктор схватил Аллу за руку и повёл к дому. – Аллочка, у меня к Вам просьба будет. Я люльку не доделал. Сможете докрутить? Там немного осталось. Я просто не успеваю в роддом.

– Да-да, конечно, я ещё и помою всё, – затараторила Алла. – Ребёнок должен в чистый дом въезжать. Всё должно быть стерильное. Мне Полина показывала, где бельё лежит. Я и кроватку застелю, и Вам поменяю.

Виктор оглянулся. Лепих и Хромой шли прочь от его дома в сторону князевского, где у них стоял чёрный «Мерседес Гелендваген».

– Всё, Аллочка, я побежал, – крикнул Виктор и бросился к своей машине.

Сел, завёл двигатель, положил руки на руль и увидел, как предательски дрожат пальцы. Глубоко вдохнул, выдохнул. Тронулся. Проезжая мимо Лепиха с Хромым, махнул им приветливо рукой. Те не ответили.

На трассе была пробка. Но в начале первого Виктор уже парковался у роддома.

Заскочил к главврачу, передал пакетик с небольшой суммой. Затем бегом к Полине. Комиссия уехала, и ему разрешили забрать жену с ребёнком прямо из палаты.

Анатолий спал. Пискнул пару раз, пока Виктор нёс его по больничным коридорам, и затих. Полину везла на коляске какая-то незнакомая пожилая медсестра.

У машины пришлось подождать, пока Виктор установит автолюльку.

– Раньше цветы и конфеты дарили медперсоналу, – пробурчала медсестра, передавая кулёк с младенцем усевшейся рядом с люлькой Полине.

– Вот Вам на цветы и на конфеты, – Виктор вытащил из кошелька несколько купюр и передал сестричке, – и даже на мороженое хватит.

– Конечно, спасибо большое, – отозвалась медсестра, пряча деньги. – Но всё равно, раньше как-то это добрее было, праздничнее. Никто никуда не торопился.

– Раньше – это когда? – спросил Виктор. – Когда было это золотое время?

– Да лет двадцать-тридцать назад, – ответила медсестра.

– Добрее? – Виктор стоял около дверцы машины, у Полины окно было открыто. – Да тридцать лет назад людей убивали просто так. Перестройка была. И переделка. И перебойня.

– Так и сейчас убивают, – видно было, что медсестра не ожидала такой реакции на свои довольно мирные слова, – просто сейчас все куда-то торопятся. Всё бегут и бегут. А куда бегут?

– У мужа важная сделка, – подала голос Полина, – вот он и торопится.

– Да, – подтвердил Виктор, – можно сказать, дело всей моей жизни. Очень важное дело.

– Ваше самое важное дело – вон она, – улыбнулась медсестра. – Пузыри во сне пускает. А всё остальное – это так, мелочи. Будьте здоровы и приезжайте ещё!

И, не дождавшись ответа, медсестра развернулась и потрусила в сторону входа в роддом.

Виктор сел в машину, повернулся к жене.

– Ты как? – спросил улыбающуюся Полину.