Такого не было даже в Афгане

Наши сообщили об этом в Луанду. Из Луанды пришел приказ: «Ну, вы там позаботьтесь о своей безопасности. Ангольские бригады не бросать, но позаботьтесь о своей безопасности».

Как? Каким образом, если дорога Менонге перекрыта? То есть, дорога от Куито-Куанавале до Менонге — 180 км, была осёдлана унитовцами. Мы сидели в мешке[38]. Как позаботиться о своей безопасности. Каким образом?

Возвращаясь к кубинским медалям: Слава доложил о разговоре с кубинцами полковнику Величко. Тот тут же телеграфировал в Луанду — что пришли медали за Куито-Куанавале. В Луанде начался переполох. Потому что кубинцы им ничего об этом не сообщали. И буквально через 40 минут пришёл список «самых ярых» участников обороны Куито-Куанавале.

Начиная с генерал-лейтенанта Гусева. Рябченко — генерал-майор. Мищенко — полковник, секретарь парторганизации всей Анголы. Он получил орден Красной Звезды и орден «За службу родине», как мы шутили, во-первых, за то, что он летел в Куито-Куанавале из Менонге без парашюта, а, во-вторых, «за активное участие в антиалкогольной пропаганде». Этот «деятель» заявил на совещании в Луанде, что нашим специалистам в воюющих округах пиво посылать нельзя, потому что это резко снижает их боеспособность.

Я не хочу порочить этого человека, просто рассказываю, как было дело. Он прилетел в Куито-Куанавале. А в это время было начало операции — сентябрь 1987 года, и унитовцы Куито-Куанавале начали обстреливать из миномётов. Миномёты калибра 81 мм. Причём самое смешное — как унитовцы использовали эти миномёты — они ставили две палки крест-накрест, на них клали трубу, а плиту не ставили под миномётом, и пошло. Мины летели, разрывались в районе аэропорта. То есть, все остальное Куито-Куанавале — без проблем. Все занимались своим делом.

Полковник Мищенко просидел весь день в землянке. Ему говорили — товарищ полковник — да вы не волнуйтесь, выходите. Ну, снаряды — перелет — ну ради Бога.

Он говорит — нет, нет, у меня вот здесь работа, и сидел — якобы что-то писал.

Под вечер обстрел прекратился. Он, наконец, выходит из землянки, а в это время там стоит наш советский прапорщик и ставит задачу какому-то ангольцу. Но, поскольку наш прапорщик не очень хорошо владеет португальским языком, ставит он её приблизительно так — ну вот, блин на хрен, ты сделай эшто и эшто (то-то и то-то), а всё остальное, как говорится, по фигу. Приблизительно так и ставилась задача. Анголец стоит, кивает — да всё нормально, вопросов нет, ему всё понятно.

Ну, Мищенко же — секретарь всей парторганизации Анголы.