Такой забавный возраст

– Охренеть, – сказала Эмира, но не удивилась. У миссис Чемберлен было пристрастие к дорогим вещам, чего она, однако, никогда не признавала открыто. Наоборот, ей нравилось хвастать перед Эмирой выгодными покупками. Она доверительно сообщала точную цену какого-нибудь коврика, добавляя «буквально даром!», или говорила, что «гордится собой», оттого что ей удалось отхватить дешевые авиабилеты на Рождество. Эмира недоумевала: почему бы миссис Чемберлен не гордиться тем, что она платит полную цену, поскольку может себе это позволить? Эмира часто смотрела в интернете стоимость чего-нибудь, что имелось у миссис Чемберлен дома, или упоминалось ею, или было связано с ее образом жизни. Во всех до единой ее сумках лежала тушь для ресниц «Джус Бьюти» по двадцать два доллара штучка. В Бостоне она останавливалась в отеле, где одна ночь обходилась, как выяснила Эмира, в триста шестьдесят восемь долларов, и это по будням. А как-то раз, когда Эмира объяснила, что ей пришлось купить Брайар новые трусики, после того как та уселась в грязь, миссис Чемберлен стала рыться в бумажнике, рассыпаясь в извинениях: «Позвольте мне заплатить вам! Тридцати долларов хватит?» Упаковку трусиков Эмира купила в аптеке «Уолгринз» – десять долларов девяносто девять центов за две штучки. Эмира потом пересказала этот диалог Заре, и Зара была вне себя от того, что Эмира не взяла всю предложенную сумму. «Ты совсем уже, что ли? – возмущалась она. – Надо было сказать: да, трусы стоят ровно тридцать долларов, не за что, до свиданья».

– Ну что ж. – Келли передал ей бутылку через стол. – Я-то принес пиво, думал, мы с тобой простые честные представители рабочего класса, но если б я знал, что ты попытаешься меня соблазнить…

– Ага. Именно. – Эмира улыбнулась с долькой чипсов во рту.

Это было еще одно, что она решила прощать Келли: так и быть, пусть считает себя рабочим классом. Келли работал в одном из тех навороченных опенспейсов, где все сидят в огромном зале в шикарных наушниках и полно бесплатных хлопьев и газировки «Ле Крой». Но, вместо того чтобы напомнить ему об этом или, например, отметить тот факт, что он живет над тренажерным залом «Кросс Фит» в районе рынка Фиштаун, она сказала:

– Врать не буду, это лучшее вино в моей жизни.

В итоге они все-таки пили пиво, потому что в «Глории» было правило: нельзя пить то, что уже почато. Эмира сунула бутылку обратно в сумку, и Келли сказал:

– Мы с ней позже разберемся.

Они обсудили, как у каждого из них прошел день, но фоном Эмира все время думала: Если ты сегодня меня не трахнешь, я озверею. Ей казалось – и Зара поддержала это предположение, – что его слегка напрягает их разница в возрасте. Как белые женщины зачастую проявляли избыточное дружелюбие, когда Эмира оказывалась в сугубо белых местах (у стоматолога, или на вечеринке, где смотрели церемонию «Оскара» и где она была единственной черной, или в офисе «Зеленой партии» по вторникам и четвергам), так Келли, опасаясь всего, что может последовать из их разницы в возрасте, водил ее в подчеркнуто асексуальные места и в завершение встречи целовал куда-то в воздух около уха. В ту первую ночь Эмира поразилась, до чего гармонично и естественно у них все вышло – с ее точки зрения, такое обычно требовало времени; теперь же, после двух свиданий, состоявших преимущественно из «А ты бывала в Европе?» и «Что бы ты делала, если бы выиграла в лотерею?», она была более чем готова опять оказаться у него дома. Тогда, в ту первую ночь, на его диване, Эмира не думала ни о Брайар, ни о том, что надо что-то решать с медстраховкой. Ни даже о том, что с нового года ее квартплата вырастет на девяносто долларов.

Келли заложил руки за голову, но быстро опустил, когда приблизилась официантка с их ужином.

– Итак. Пора рассказать мне обо всех тех лузерах, с которыми ты встречалась до меня, – сказал он.

Эмира рассмеялась и поставила пиво на стол.

– Думаешь, пора?

– Угу. А также о том, как они теперь живут и как без тебя страдают.

– Ладно, окей. – Она села удобнее. – Этим летом я пару месяцев встречалась с одним парнем, и сперва все было как бы ничего. Но потом он начал мне слать всякие, знаешь, мотивирующие цитаты? Постоянно. И я тогда такая: не-а, с меня хватит.

– Мне нужно срочно увидеть хотя бы одну.

– Да я их небось поудаляла. – Эмира разреза́ла энчиладу, пытаясь припомнить. – Ну, ты знаешь, картинки и фразочки типа: Когда Майкл Джордан учился в школе, его не приняли в баскетбольную команду. И я каждый раз такая: ну окей, дальше?

– Так, понял, никаких цитат. Хочешь еще? – Келли показал на пиво, и она кивнула.

– В универе я год встречалась с одним музыкантом, и вроде как было нормально, но в целом какая-то хрень. Сейчас он, наверно, на гастролях с какой-нибудь группой, гитары им настраивает.

Келли дожевал и произнес:

– Почему у меня такое чувство, как будто это группа «Ред Хот Чили Пепперз», не меньше?