Такой забавный возраст

– Это взаимосвязано, – процедила Аликс сквозь стиснутые зубы. – Если это вообще неважно и ты не сделал ничего плохого, почему тогда ты не рассказал Эмире, как ты со мной поступил?

– А почему ты ей не рассказала, как ты поступила с Робби?

– Я всего лишь защищала свою сестру и няню!

– Господибоже, Алекс. Ты опять за свое? «Я должна защитить мою черную няню»? Просто для информации: у Робби по-прежнему рост пять с половиной футов, и…

– Знаешь что? – оборвала его Аликс. – Как тебе такой вариант: ты рассказываешь Эмире, что произошло, каким образом Робби вообще узнал мой адрес и код на воротах, и дальше пусть она сама разбирается. Раз уж она такая взрослая и зрелая, я уверена, она сможет принять верное решение.

Келли низко наклонил голову и, глядя исподлобья, произнес:

– Если это намек на ее молодость, я с удовольствием обсужу разницу в возрасте между тобой и твоим мужем.

Ах ты уебок, подумала Аликс. Она часто забывала, что если Питер выглядит молодо для своих лет, то это еще не значит, что он выглядит молодо. Но нет, она не позволит выбить себя из колеи.

– Эмира достойна знать, с кем она встречается.

– Нет, Алекс, знаешь, чего достойна Эмира? – Келли подался вперед, упираясь одной рукой в стол. – Эмира достойна работы, где, блядь, можно носить свою собственную одежду. Как насчет того, чтобы с этого и начать?

Аликс откинулась на спинку диванчика, ощутив, как с еле слышным присвистом сплющивается сзади стеганый пуховик.

– Прошу прощения?

– Тебя послушать, так то, что произошло с тобой, хуже, чем то, что произошло с Робби, хотя на самом деле… нет, об этом лучше не начинать. Если ты так сильно любишь Эмиру, позволь уж ей ходить в чем она хочет, – язвительно сказал Келли. – Я знаю, что в школе я много чего напортачил. Мне было семнадцать. Я был идиот. Но я хотя бы не заставляю своих работников надевать униформу, как будто они моя частная собственность.

– О господи! – Аликс, держа руки на столе, сжала кулаки. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Она попросила! Я одолжила ей футболку!

– Ты одалживаешь ей одну и ту же футболку? Каждый день? В бизнесе это называется «униформа».

– Ты несешь что-то несусветное. – Аликс начала день на Манхэттене, готовясь сказать Келли: Я знаю, кто ты. Но теперь она сидела в Филадельфии и играла в игру, в которой не бывает победителей, – «Кто из нас больше расист?». Она слегка склонила голову набок и устремила лежавшие на столе ладони вперед, точно кинжалы. – Эмира для нас – член семьи. Мы никогда не заставляли ее делать что бы то ни было против ее воли. Я знаю ее дольше, чем ты, и я готова на все, чтобы ее защитить.

– Звучит охуенно по-богатому. Ты просто невероятна.

– Я не шучу, Келли. Если ты не…

– Алекс, да ты послушай себя! – Келли прокричал это шепотом. – Ты та же, какой была в школе! Господи, я увидел тебя в День благодарения и подумал: как, блядь, это могло произойти? Но, с другой стороны, да только так и могло. Конечно, ты нанимаешь черных, чтобы они растили твоих детей, и, конечно, ты украшаешь их своим фамильным гербом. Точь-в-точь как твои родители, которых ты так стеснялась. И, конечно, ты отправляешь Эмиру в белый-пребелый магазин, в полночь, и рассчитываешь, что все будет окей.

– Ха! – Аликс откинула голову. – То есть ты меня обвиняешь в том, что Эмиру допрашивала полиция? Вот это действительно смешно.

– Это почему же?

– Потому что она бы не вляпалась в эту историю, если бы в ту ночь на ней была униформа, правда?

Аликс смотрела, как у Келли отпала челюсть, словно он пытался поймать подброшенную в воздух попкорнину. Сердце ее заколотилось втрое быстрее, и захотелось прижать руки к щекам. Если бы она попыталась выразить свои мысли словами, получились бы обрывки вроде: Погоди, я не то хотела… дело в том, что… но ты же сам сказал… я совсем не в том смысле…

Келли поднялся и стал шарить в кармане пальто.

– Говори Эмире что хочешь.

– Келли, подожди.

Он бросил на стол два доллара.

– Келли. – Аликс упорно продолжала сидеть, надеясь, что это помешает ему просто взять и уйти. – Мы… Эмира стала для нас очень близким человеком, и…

– Да-да, членом семьи, правильно? – Келли взял со стола свой контейнер с салатом. – Поэтому ты заставляешь ее работать в ее день рождения? Хорошей тебе жизни, Алекс.

Аликс отчаянно жалела, что не взяла с собой наушники, но, с другой стороны, понимала: любая песня, которую она сейчас поставит, чтобы выкинуть Келли из головы, будет потом до конца жизни напоминать ей о нем. Под частый-частый хруст снега она дошла до дома, поднялась на крыльцо, проскользнула внутрь и заперла за собой дверь.