Такси для ангела

…Моя теория оказалась верной лишь отчасти: дверь действительно была не заперта. Я юркнула внутрь и принялась шарить рукой по стене — в поисках выключателя. Он нашелся сразу же, но мне понадобилось еще некоторое время, чтобы укротить лязгающий сердечный клапан.

Все. Можно включать!

Комната была пуста. Абсолютно, безвозвратно, вопиюще пуста. Ноутбук на столе, чемодан на кровати, сумка с продернутой через ручку шалью на кресле — полная пустота. Точно такая же пустота поселилась у меня внутри. И неизвестно, сколько она еще просуществует там, истязая и без того слабое сердце.

Никакого чуда не произошло.

Никакого чуда не произошло, но надежда осталась — если не на воскрешение Аглаи, то хотя бы на ее мобильник.

Исподтишка оглядываясь на дверь (как будто Аглая могла войти и застукать меня на месте преступления!), я открыла сумку и принялась в ней копаться. Телефон нашелся сразу же, теперь остается уповать на то, чтобы Аглая его не отключила.

Она никогда не отключала его, никогда!

Но чуда не произошло и во второй раз: мобильник, черт бы его побрал, оказался отключенным!

Совершенно машинально я нажала на кнопку: крошечный дисплей вспыхнул зеленым и на нем высветились буквы: «ВВЕДИТЕ PIN‑КОД».

Pin‑код, пароль доступа, ключ к свободе и безопасности, ключ к разгадке, дверь, за которой кошмар сегодняшнего вечера должен был закончиться. Но эта дверь, как в любой из Аглаиных книжек, была заблокирована.

Вот и все.

Эпопею со связью с внешним миром можно считать законченной.

— Ну, что? — В дверях показалась лисья физиономия Фараххутддина.

— Ничего хорошего. Я не знаю кода.

— Так какого же черта?! Ладно, пойдемте обрадуем остальных.

Он не договорил и снова скрылся за дверью. Пойдемте, конечно, пойдемте!..

Перед тем как выйти из комнаты, я подошла к столу и коснулась пальцами ноутбука: если верить сволочной психологии Фары — то, что находится в компьютере, может принести большие дивиденды.

Последний роман Аглаи Канунниковой. Предсмертный роман Аглаи Канунниковой. Посмертный роман Аглаи Канунниковой. Творческое завещание Аглаи Канунниковой.

Интересно, сколько это будет стоить?

Я приподняла легкую крышку ноутбука и… отшатнулась от стола.

На клавиатуре лежал смятый цветок. Те же белые лепестки, то же хищное желтоватое жало сердцевины — брат брата чайной розы!..

«БОЙСЯ ЦВЕТОВ, СУКА!»

Цветок на клавиатуре легко переводился на вполне доступный мне язык: кто‑то хотел не только уничтожить Аглаю, но и уничтожить дело ее жизни. В любом случае, компьютер нужно взять с собой — чтобы не погибло хотя бы это.

— Ну, что вы там застряли? — Фара снова напомнил о себе.

— Ничего. Уже иду.

— Или мародерствуете втихаря?

Я едва сдержалась, чтобы не запустить ноутбуком в его наглые губы — раскоряченные, как ляжки у последней потаскухи. Никогда еще он не был мне так отвратителен. Должно быть, все это отразилось у меня на лице, — Фара захлопнул пасть и примирительно сказал:

— Шучу.

— Идемте.

Связываться с придурком, вооруженным Буддой, не хотелось. Но свет… Я ведь явственно видела свет в конце коридора!..

Всю обратную дорогу я прикрывала тылы. Фара, так и не пожелавший расстаться со статуэткой, гордо шествовал впереди.

До первого этажа мы добрались без приключений, но стоило только режиссеру распахнуть дверь в мини‑юрту, как спина у него затряслась, а Будда выскользнул из руки. И с громким стуком упал на пол.

— Вы?! — прошелестел Фара.

Прямо напротив нас, у противоположной стены холла, стоял Ботболт.

— Зачем вы взяли Будду? — с укоризной спросил он. Как будто ничего не произошло, как будто он и не пропадал никуда, как будто он и не был записан в разряд убийц‑оборотней.

— Что?!

— Зачем вы взяли Будду?

— Орехи колоть, — нашелся Фара. — А вы куда запропастились?

— Вы должны поставить статую на место. Статуя освящена, не нужно навлекать на дом неприятности.

«Не нужно навлекать на дом неприятности», надо же! Как будто смерть Аглаи не берется в расчет, как будто до нее и дела нет всесильным степным богам!

— Сами и ставьте, — Фара уже пришел в себя и ощерился.

— Гости не должны так вести себя…

— А хозяева… Хозяева не должны лишать гостей жизни, вот!

Ни один мускул не дрогнул на лице Ботболта. Он подошел к Будде, поднял его и любовно поднес к груди. И только теперь я заметила, что в руке у непроницаемого мажордома зажата банка с каким‑то раствором.

Интересно, где он был все это время? И что это за банка? И как объяснить таинственное исчезновение связи с внешним миром? Вопросов было гораздо больше, чем ответов. Да и получим ли мы ответы? В любом случае второе пришествие Ботболта можно считать настоящей удачей; хотя бы потому, что с его появлением дом перестал быть декорацией к третьесортной бульварной пьесе, ковры с негодованием отказались от клейма «К/с «Ленфильм», а чучела пумы и гепарда с таким же негодованием отреклись от родства с магазином «Рыболов‑охотник». Все снова стало подлинным, отяжелевшим и подтвержденным документально.

— Мы искали вас, Ботболт, — вступилась за Фару я. — Согласитесь, что это странно, пропадать в такой момент.