Такси для ангела

— Тот, кто это сделал!.. И куда девалась их обувь?

Мы с Чижом принялись обшаривать глазами аппаратную. Ни одной ниши, ни одного, даже самого завалящего, шкафа. Ни одной вешалки. Пол, диван, два кресла, аппаратура на открытом стеллаже. И стена с мониторами.

— Кстати, почему работают только три монитора? Только три из восьми?

— Вы у меня об этом спрашиваете?

— Ладно. Оставаться здесь смысла не имеет. Идемте.

Мы вышли из аппаратной, плотно притворив за собой дверь. Но направились не к залу, а в противоположную сторону.

— Куда теперь? — спросила я у Чижа, после того как мы миновали несколько дверей и нишу со скульптурным воплощением очередного Будды.

— Не знаю… Если они пришли из гаража, то где‑то оставили хотя бы обувь… В зале их никто не видел, следовательно, попасть в дом они могли только через это крыло.

— «Если они пришли из гаража»! А если нет и Ботболт действительно солгал?

— Не думаю.

До самого конца коридора Чиж молчал. И оживился только тогда, когда мы остановились перед небольшой дверью с узкими витражными стеклами. Дверь венчала собой небольшую площадку, которую смело можно было назвать прихожей: небольшой домотканый коврик на полу и шкаф‑купе слева от двери. Стоило Чижу приблизиться к двери, как он тотчас же упал на колени и принялся обнюхивать коврик.

— Ну вот, что и требовалось доказать! — протрубил он. — Коврик мокрый. Значит, кто‑то здесь был! И совсем недавно. Кто‑то пришел с улицы. И собаки его не тронули.

После таких впечатляющих оргвыводов сыщик‑любитель переместился к шкафу и раздвинул дверцы.

— Смотрите, Алиса!

В шкафу висели два коротких тулупчика из овчины. А прямо под ними стояло две пары высоких ботинок на шнуровке.

— Доржо и Дугаржап! Очень аккуратные молодые люди! — провозгласил Чиж и двумя пальцами по очереди приподнял ботинки.

На том месте, где они стояли, образовалась цепочка еще не подсохших лужиц.

— Они пришли не так давно. Снег успел растаять, но следы просохнуть не успели.

Оставив ботинки в покое, Чиж запустил блудливую руку в карманы тулупов. Первым, что он извлек на свет, оказалась тонкая металлическая цепь сантиметров пятидесяти в длину с крупными кольцами по краям. За цепью последовали одинокий желтый ключ от английского замка, несколько вкладышей от жвачек с горячими, только что испекшимися пляжными девочками. И полупустая бледно‑зеленая пачка сигарет «Вог».

— Вам не кажется странным, Алиса, что два юных бурятских охранника и собаковода, проживающие в лесной глуши, курят дорогие женские сигареты?

— Разве это единственное, что кажется странным? — вполне резонно заметила я. — Самое странное, что мы до сих пор не спрыгнули с ума от всего происходящего.

— Вы правы… Кажется, я видел такие сигареты у одной из наших дам.

— У Теа, — подсказала я.

— И именно Теа нашла молодых людей… в таком плачевном состоянии.

— Да. Вы думаете, что это может послужить уликой?..

— Ничего я не думаю, — неожиданно взвился Чиж. — Какие это, к черту, улики? В них нет никакого смысла! Так, набор предметов… Платок, сигареты… Как будто кто‑то хочет убедить нас, что именно это — улики! Как будто кто‑то хочет убедить нас, что чем больше вещей — тем лучше. Что, стреляя наугад, мы куда‑нибудь да попадем!

— Никто не просил вас стрелять наугад. Рыться в этом дерьме было вашей личной инициативой, — не выдержала я. — А след в оранжерее?

Чиж на секунду бросил потрошить полушубки.

— След в оранжерее — единственное, что заслуживает внимания. Но даже я не могу объяснить, как он там оказался… Если вам что‑нибудь придет в голову на этот счет…

— Если мне что‑нибудь придет в голову, я обязательно с вами поделюсь.

После неожиданной находки сигарет настала очередь бесформенного, грязно‑белого куска какой‑то субстанции с налипшими на него крошками.

— Что это, как вы думаете?

Не дожидаясь ответа, Чиж поднес кусок к носу, потом ко рту — и прежде, чем я успела что‑то сказать, лизнул его.

— Сладко! — промурлыкал он. — Похоже на какое‑то пирожное…

— Эклеры! — выпалила я. — Они ели пирожные. Во всяком случае, в подсобке стояло блюдце с недоеденным десертом.

Мое сообщение привело Чижа в неописуемый восторг.

— Так они сладкоежки! Жрали пирожные в свободное от работы время! Теперь все ясно!

— Что ясно?

— У них было какое‑то время. Немного, но было. Во всяком случае, чтобы допить шампанское. Сладкое в какой‑то мере нейтрализует действие яда. А если накапать цианид на кусок сахара и сожрать его на глазах у изумленной публики… Лучше — у девушек нежного возраста… То все может обойтись. А ты сам приобретешь статус сверхчеловека.

— Что, проделывали такое?

— Никогда, — признался Чиж. — Теперь вижу, что правильно делал. Пирожные этим двоим не помогли.

— Если честно, ваши познания меня потрясают, Петя.

— Да, если бы я хотел, то мог бы стать великим отравителем!.. — Поняв по моему вытянувшемуся лицу, что сболтнул лишнее, Чиж немедленно заткнулся.

Задвинув дверцы шкафа, он снова подошел к двери. И в задумчивости стал поигрывать дверной ручкой. Потом пальцы его переместились к английскому замку.

— Не хотите подышать свежим воздухом, Алиса? — спросил он.