Такси! Такси!

Евгений Васильевич Рыжиков отлично знал своего сослуживца Василия Федоровича Ананьева, тоже водителя первого таксомоторного парка. Он был старше Рыжикова, носил темные очки, чтобы не была видна пустая глазница - след тяжелого ранения на гражданской войне. Василий Федорович однажды не побоялся приставленного к виску пистолета. Через темные очки двое преступников не смогли прочитать в единственном глазу таксиста его намерение не сдаваться. Водитель, сделав вид, что он согласен выполнить приказание бандитов, ехал по их указаниям, а на повороте, словно невзначай, повел машину на большой камень. Такси основательно тряхнуло, Василий Федорович схватил руку с пистолетом, вырвал оружие, заглушил машину и выстрелил в воздух. У смелого таксиста нашлись помощники, они помогли доставить растерявшихся преступников в милицию. Там узнали отчаянных грабителей, за которыми охотились давно, но безуспешно. Состоялся суд, шофер давал показания: говорил уверенно, не зная того, что в зале сидят люди, которые стараются запомнить его лицо и взяли на заметку то, что таксист ездит по городу на «Форде» с гаражным номером 265.

27 июля 1933 года весь парк, все московские таксисты были потрясены известием: на шоссе Энтузиастов найден обезображенный труп таксиста. Раны были нанесены в грудь и спину. Следствие показало, что водитель защищался, - об этом можно было судить по многим признакам.

Лучшего московского таксиста провожали в последний путь почти все его коллеги. В тот час оставили в городе только несколько дежурных машин, длинная вереница такси - их было двести - медленно брела вслед за процессией. Среди них была и машина Ры-жикова. Растянувшаяся процессия остановилась на Крымской набережной, у дома № 14, где в ту пору помещался парк. В стене замуровали урну с прахом таксиста, умершего на боевом посту. Шоферы вышли из машин, молча смотрели на печальную работу штукатуров. Потом, такие же молчаливые, разъехались по всей Москве. В тот день опасно было стать подозрительным, мстительным - неразговорчивые, хмурые пассажиры, назначавшие отдаленные от центра города адреса, вызывали сомнение. Удивительно ли: ведь убийц не нашли ни тогда, ни потом.

…Таксисты первыми узнают о самых печальных и о самых радостных событиях города благодаря подвижности и тому срединному месту, которое занимает в жизни города такси. Несчастья многому учат. Потому таксисты-ветераны так умудрены жизнью: они повидали больше других. Одних, слабых, собственные таксистские несчастья отпугнули - они ушли из такси. Других сделали стойкими, жизнелюбивыми. Евгений Васильевич не стал угрюмым, он понимал, что нельзя относиться дурно ко всему пассажирскому племени только потому, что к нему примешиваются грабители и бандиты. Как нельзя дурно относиться пассажирам ко всем таксистам, если к ним присоединится рвач, думающий только о себе.

Евгений Васильевич Рыжиков любил каждого пассажира, впускал к себе в машину охотно, с радостным ожиданием узнать чтс-то новое. И жизнь щедро подарила ему много памятных встреч. Он не переменил своего отношения к людям даже после того, как сам повстречался с бандитами, один - против двух, в ночь под новый, 1935 год. Вместо платы за поездку они ударили ножом в спину.

Через три месяца Евгений Васильевич снова сел за руль такси

Каждый день оставлял след, и каждое утро Евгений Васильевич шел к своей машине с неизменным чувством ожидания. А вечером или, если он работал сдвоенными сменами через день, в свободный час записывал, что произошло на линии.

Казалось бы, ничего особенного. Поздним вечером, перед концом смены, встревоженная женщина, переходя сразу на душевные ноты, умоляет отвезти в Удельную доктора к заболевшему мужу. Пришлось остаться у светящейся окнами ночной дачи и по мелькающим теням на занавесках судить, все ли там хорошо. Иногда там вдруг начиналась беготня, и шофер боялся, все ли там благополучно. Потом люди стали мелькать реже, дача успокоилась почти совсем, и на рассвете вышел усталый, но спокойный врач. Действительно, больному стало легче. Дорогой об этом рассказывал врач. Оказывается, заболел известный конструктор.

- Это мы с вами вместе спасли его, - сказал врач. И тогда Рыжиков улыбнулся, - принимал похвалу, но понимал, что она преувеличенная. Врач повторил:

- Нет, действительно, мы вдвоем спасли. Я - тем, что оказал помощь. Вы - тем, что она была оказана вовремя.

Было это вчера, тогда казалось обыденным, а сегодня в короткой записи становилось интересным, словно это случилось не с ним, Рыжиковым, а с другим таксистом.

Евгений Васильевич догадывался, но отчетливо не представлял себе, что уже в те довоенные годы молодых шоферов учили, приводя в пример его работу. В парке наставляли: