Талантливый мистер Рипли

– Не думаю. Через полчаса увидимся, Фаусто. Надо спешить. Arrivederch.[52]

– ‘Rividerch, Дикки! Addio.[53] – Он повесил трубку.

Когда Фаусто увидит дневные газеты, он поймет, почему Дикки не пришел на вокзал, в противном же случае решит, что им просто не удалось по какой-то причине встретиться. Но Фаусто увидит газеты к полудню, думал Том, а итальянские газеты сделают из этого событие – убийство американца на Аппиевой дороге. После интервью с представителем полиции он поедет в Неаполь на другом поезде, после четырех часов, так что Фаусто на вокзале уже не будет, а в Неаполе дождется следующего парохода на Майорку. Только бы Фаусто не выудил в справочном адрес и не явился до четырех часов. Еще Фаусто здесь не хватало, когда придут полицейские!

Том задвинул пару чемоданов под кровать, еще один чемодан поставил в шкаф и прикрыл дверцу. Зачем полицейским знать, что он собирается покинуть город? Но отчего он так нервничает? Улик у них, кажется, никаких. Вероятно, кто-то из знакомых Фредди знал, что тот собирался вчера навестить его, вот и все. Том взял кисточку и смочил ее в скипидаре. Ему хотелось, чтобы полицейские думали, будто он не слишком огорчен известием о смерти Фредди и, поджидая их, решил немного порисовать, хотя и был одет так, словно куда-то собрался. Ведь он им уже сказал, что собирался уйти. Надо играть роль друга Фредди. Не слишком, впрочем, близкого друга.

Синьора Буффи впустила полицейских в половине одиннадцатого. Том выглянул на лестницу и увидел их. Они не задали ей никаких вопросов. Том вернулся к себе. В комнате остро пахло скипидаром.

Их было двое: один постарше, в офицерской форме, другой помоложе, в форме простого полицейского. Старший вежливо поздоровался с ним и попросил показать паспорт. Том протянул ему паспорт, и офицер внимательно перевел взгляд с Тома на фотографию Дикки – так внимательно его еще никто не разглядывал, так что Том собрался было развеять могущие возникнуть сомнения, но вопросов не последовало. Офицер вернул ему паспорт, улыбнулся и слегка поклонился. Это был невысокий мужчина среднего возраста, похожий на тысячи других итальянцев среднего возраста, с густыми бровями и короткими кустистыми черными усами с проседью. Он не производил впечатления ни очень умного, ни очень глупого человека.

– Как его убили? – спросил Том.

– Ударами по голове и затылку каким-то тяжелым предметом, – ответил офицер, – а потом ограбили. Мы полагаем, что он был пьян. Когда вчера он уходил из вашей квартиры, он был пьян?

– Пожалуй… немного. Мы оба выпивали. Мы пили мартини и перно.

Офицер записал его слова в блокнот и пометил время, когда, по словам Тома, Фредди находился в квартире, – примерно с полудня часов до шести.

Другой полицейский, приятный молодой человек с невыразительным лицом, ходил по квартире, заложив руки за спину. Подойдя к мольберту, он с интересом склонился над ним, точно находился в музее.

– Вам известно, куда он от вас пошел?

– Нет.

– Но, по-вашему, он мог управлять автомобилем?

– О да. Он был не настолько пьян, чтобы нельзя было вести машину, иначе я поехал бы с ним.

Офицер задал ему еще один вопрос. Том сделал вид, что не понял его. Офицер повторил вопрос, обменявшись улыбками с другим полицейским. Том несколько обиженно посмотрел на одного, потом на другого. Офицеру хотелось знать, в каких они были отношениях с Фредди.

– Он мой знакомый, – ответил Том. – Не очень близкий. Я не видел его месяца два и ничего о нем не слышал. Когда сегодня узнал о несчастье, был ужасно огорчен.

Том старался компенсировать недостаток итальянских слов озабоченным выражением лица. Похоже, ему это удавалось. Ему казалось, что допрос ведется весьма поверхностно и они уйдут через минуту-другую.

– В какое точно время он был убит? – спросил Том.

Офицер продолжал писать. Он приподнял кустистые брови.

– Очевидно, тотчас после того, как синьор покинул ваш дом. Врачи полагают, что он был мертв по меньшей мере двенадцать часов, а то и больше.

– А когда его нашли?

– Сегодня на рассвете. Нашли проходившие мимо рабочие.

– Dio mio![54] – пробормотал Том.

– Когда он уходил от вас, он не говорил о том, что собирается на Аппиеву дорогу?

– Нет, – сказал Том.

– А чем вы занимались вчера после того, как синьор Милес ушел?

– Оставался здесь, – сказал Том и сделал широкий жест руками, как на его месте поступил бы и Дикки. – Потом поспал немного, а часов в восемь или в половине девятого вышел прогуляться.

Один из жильцов дома, имени которого Том не знал, видел, как он возвращался накануне вечером без четверти девять, и они поздоровались.

– Вы гуляли один?

– Да.

– И синьор Милес тоже ушел один? Он не собирался встретиться с кем-то, кого вы знаете?

– Нет. Он ничего такого не говорил.