Таланты, которые нас связывают

Меня подташнивает, разговор ощущается тяжелым, неестественным, словно во сне. Взмахом тонкой, изящной руки Дори показывает на Аарона.

– Не волнуйся, дорогуша, он не знает, что это ты.

– Не знает что?

– Немного наваждения никому не помешает, – улыбается она, оглядывает меня с головы до ног и холодно добавляет: – Уж это ты должна знать.

– Что?

В это мгновение на другом конце зала вспыхивает огонь и срабатывает пожарная сигнализация. Перед Лили вырастает невысокий столб пламени, и кто-то пытается затушить его курткой. Она делает шаг назад и словно в ужасе закрывает глаза руками. Но я вижу, что она просто отвлекает внимание от себя, скрывается за толпой, берет со стола еще один стаканчик с водой и бросает его, как волейбольный мяч, через весь зал. По струе воды пробегают электрические искры, а потом ощущается запах плавящегося пластика. Занавески на противоположном конце зала начинают дымиться. Паника усиливается, раздается чей-то визг, но никто так и не догадывается, что виновница всей суматохи – Лили.

Кто-то хватает микрофон. Вроде тот парень, который разговаривал с Фионой.

– Внимание, – говорит он уверенно. – Похоже, у нас тут чрезвычайная ситуация. Соблюдайте спокойствие, выходим из зала в одну шеренгу. Слева от дверей есть запасные выходы.

Третий запущенный Лили стаканчик вспыхивает и ударяется о люстру, которая падает на пол. К счастью, все уже покинули центр зала. Я мчусь к ней, позабыв о Дори и о молчаливом Аароне.

– Ты что делаешь? – хватаю я ее за руку.

– Ничего из того, что не сделали бы они, – отвечает она, и в ее глазах снова как будто мелькают отблески лесного пожара.

– Посмотри, посмотри на них, Мэйв, – показывает она на прожекторы вдоль дальней стены зала.

– Зачем? Идем, Лили, нужно убираться отсюда, пока…

– Тс-с… Сосредоточься на них. Держи меня за руку.

Ее пальцы сжимают мою ладонь словно тиски.

– Ой, отпусти, Лили.

– Просто сконцентрируйся. Ну, давай же.

И я концентрируюсь. Сосредотачиваюсь на светильниках, но и на Лили тоже. Я погружаюсь в ее небесно-голубой поток энергии и следую за ним к прожекторам. Они начинают один за другим взрываться. В глазах у меня все размывается, напряжение нарастает, но с каждым взрывом меня охватывает чувство освобождения. Освобождения от разочарований последних недель, от обмана, от наказаний, от одиночества – все это просто уплывает вдаль и растворяется в теплом, пропитанном электричеством воздухе.

– Мэйв! Лили! Сюда! – кричит Фиона, стоя у дверей. – Нужно уходить!

Мы начинаем двигаться к ней, широко шагая, но не слишком быстро, чтобы не привлекать внимание. В зале было столько народу. Интересно, нас кто-нибудь заметил? Или хотя бы догадался, что мы делаем?

Ро стоит у лифта, ожесточенно давя на кнопку.

– Едем, – говорит он, не скрывая проказливого тона. – Нужно добраться до машины.

Но тут слышится возглас: «Вот он!», а за ним крик: «Стой!»

По коридору к нам бегут Элис и еще кто-то из «Детей Бригитты».

– Ты, мерзкий урод, – шипит она. – Ты отвратителен, и то, что ты натворил, только доказывает это.

Двери открываются, мы заходим внутрь.

– Ро, что ты сделал?

– Расскажу через минутку.

– Ты извращенец, – продолжает Элис, приближаясь к нам. – Ты извращенец, и никогда не узнаешь, каково это – быть членом нормального общества.

Тут я замечаю, что у нее мокрые ботинки, оставляющие следы на ковре. С кончиков волос тоже капает вода.

Ро нажимает кнопку первого этажа, и последнее, что мы слышим от Элис, это «Выродок!», доносящееся сквозь металлическую дверь.

– Это она про меня, – говорит Ро.

– Имея в виду всех нас, – добавляю я.

– Это она про меня, – повторяет Ро, так твердо и на удивление мрачно, что я замолкаю до тех пор, пока мы не выходим из здания.

15

Мы едем в «Эдди Рокет» рядом с бензоколонкой на автостраде и заходим перекусить.

– Так что ты сделал?

– Я? – улыбается он. – Поговорил с трубами.

– С трубами?

– М-м-м, – Ро кусает луковое кольцо. – Ну да. Со старыми трубами. Медными. Я ощутил их сквозь стены, когда зашел в туалет. Они тихо гудели. А потом туда зашла наша подруга Элис, и я попросил – очень вежливо, заметьте – чтобы они прорвались сквозь стены и немного освежили ее.

У меня отвисает челюсть.

– Не может быть? Ты и на это способен?

– Я способен на все. В разумных пределах.

– И что дальше? Ты затопил все кабинки? Пока там была Элис?

– Угу.

– Приятная новость. А она поняла, что это ты?

– Не знаю. Наверное, догадалась. Она же видела, как я ошивался там.

Мы смеемся и едим бургеры. Но тревога на душе не проходит. Тяжелая, как нависшие низко над землей грозовые тучи. В последнее время со мной так часто бывает. Может, виной тому телепатия, а может, и «сенситивность», но теперь я острее чувствую краски, запахи и настроение. Я наблюдаю за тем, как ест Ро, и постепенно проникаю в его сознание.

«Выродок.

Мерзкий.

Извращенец».

Но не может же он настолько волноваться из-за какой-то идиотки. Или может?

– Вот это вечер, – говорю я, приступая к чили-фрайз. – Какие же они все-таки придурки, правда?

– Ага, – соглашается Фиона. – Обрети Бога, разберись с расизмом. Тупость.