Таланты, которые нас связывают

В голове у меня, словно заезженная пластинка, крутятся слова Хэзер: «Тебе следует опасаться его. Прислушивайся к своему телу».

– А что насчет Хэзер Бэнбери? – спрашиваю я. – Она тоже к этому как-то причастна.

Я рассказываю им о нашей с Хэзер субботней беседе, о финансовых пожертвованиях школе Святой Бернадетты от «Детей Бригитты». Глаза Нуалы в тревоге расширяются.

– Теперь понятно, – говорит она. – Мы знаем, что у них есть деньги и связи. И если они настолько заинтересованы в магии, то, конечно же, они должны были постараться подчинить себе школу, в которой учатся три юные ведьмы.

Она долго и громко вздыхает, как будто с трудом веря в то, что оказалась в такой ситуации.

– Понаблюдай за ней еще немного и, когда будешь готова, пригласи ее сюда. Нам потребуются все доступные силы и помощники.

– И не разговаривай с ней в школе, – предостерегает Манон. – У стен есть уши.

21

Пока мы обсуждаем, как связать Аарона, Нуала трудится над защитными амулетами и шьет маленькие кожаные мешочки при свете выдвижной лампы, которая, по всей видимости, и была установлена здесь для таких целей. Манон помогает ей, нарезая свежие травы и цветы большим ножом – так же быстро и методично, как мой отец нарезает кубиками грибы, – перетирает их в ступке, затем сильно измельчает, сбросив мешающий кардиган.

– Если мы хотим связать Аарона, то нам потребуется нечто, принадлежащее лично ему, – говорит Нуала.

– Например? – спрашиваю я.

– Волосы, зубы…

– Зубы?

– Как насчет того, чтобы я сходил за пиццей для нас? – вдруг предлагает Ро. – Можно взять неплохую замороженную в большом «Данзе».

Я смотрю на него с недоумением. Он уже надевает куртку и спрашивает Нуалу, не нужно ли ей чего-то еще.

– Мне кажется, сейчас не самое подходящее время для прогулок, – говорю я, стараясь скрыть раздражение.

Ро целует меня в макушку и выходит за дверь, звеня ключами.

– Скоро вернусь.

– Или шарф, – ничуть не смутившись, продолжает Нуала. – Все, что удастся раздобыть, Мэйв.

– А как они связали меня? Тоже взяли что-то принадлежащее мне?

– Возможно.

Лили снимает со своего джемпера длинный волос и поднимает руку.

– Волосы, скорее всего. Они же постоянно выпадают.

– Девочки, – Нуала обращается ко мне и Фионе. – Идите в сад и нарвите свежих лавровых листьев для защитных амулетов. Надеюсь, они помогут вам, пока мы не свяжем Аарона.

Манон выходит в гостиную и тут же возвращается с розовой косметичкой в стиле 1960-х. При виде этой вещицы Фиона невольно завистливо вздыхает. После чего начинает сосредоточенно наблюдать за тем, как Манон расстегивает молнию и достает маленькие коричневые бутылочки. Манон ловит ее взгляд и улыбается.

– Все меньше ста миллилитров, – говорит она шутливым тоном. – Компании Ryanair не удастся обобрать меня.

Фиона робко хихикает, а я подталкиваю ее.

– Идем, соберем лавровые листья.

– Накиньте пальто, – советует Нуала.

Я тут же радуюсь, что мы последовали ее совету, потому что на улице нас сразу же обдает холодным ветром.

– О боже, – задыхаюсь я. – Зима точно уже близко.

Мы топчемся под фонарями на крыльце, рассматривая сад Нуалы, который по меньшей мере в три раза больше ее дома. Он тянется, сужаясь, вверх по холму, до покосившегося курятника на вершине.

– Эм-м… Напомни-ка, как выглядят лавровые листья?

– Сейчас погуглю.

Мы отправляемся на поиски лаврового дерева, и чем дальше отходим от дома, тем больше набираемся смелости обсуждать то, чему только что стали свидетелями.

– Итак, полагаю, ты тоже не знала, что у нее есть дочь, – говорит Фиона.

– Она никогда не упоминала о ней. Честно говоря, она вообще не обсуждала со мною свою личную жизнь, кроме, разве что, кое-каких деталей про Хэвен.

– Похоже, они и в самом деле не слишком ладят, – продолжает Фиона, освещая телефонным фонариком темно-зеленые кусты и внимательно рассматривая их. – Наверное, с ее стороны это большой шаг – позвонить Манон и уговорить ее приехать из Франции. Как и для Манон приехать. Как думаешь, сколько ей лет?

– Не знаю. Двадцать с чем-то?

Какое-то время Фиона молчит, а затем подтягивает к себе ветку с листьями.

– Эти похожи?

Я принюхиваюсь к листьям.

– Нет… пахнут как-то слишком… по-яблочному. У лавровых более заплесневелый аромат. Наверное. Но по форме подходят.

Мы продолжаем свой путь в темноте, поднимаясь все выше по склону холма. Мне становится трудно дышать. Фи поддерживает меня за руку.

– С тобой все в порядке?

– Да, – выдыхаю я. – Просто как-то…

Кажется, мы с Фионой уже давным-давно не оставались наедине так долго. На самом деле – с того самого дня, когда я приходила к ней в гости, а она пыталась меня подготовить к тому тесту, ответы на который я в итоге списала. Мы так и не обсудили тот случай. Просто… как бы смирились с ним. Типа «что было – то прошло». Но с тех пор наши разговоры всегда касались темы фундаментального противостояния Килбега и Дублина или, скорее, Килбега и всего остального мира.