Таланты, которые нас связывают

Я вспоминаю предложение мисс Бэнбери поехать в Японию. Теперь оно кажется немного нереальным, как будто сделанным во сне. Интересно, получится ли у меня уехать, и если да, то не изменится ли Килбег, когда я вернусь?

В приложении с заметками я нахожу записанный когда-то – кажется, целую вечность назад – адрес: «Квартира 44, этаж 8, Елисейский квартал».

Я ощущаю боль от воспоминания о том, как Ро О’Каллахан держал меня за руку, когда мы выбегали из квартиры после той нелепой встречи с Аароном, и когда мы были едины в своей ненависти к одному и тому же человеку.

Подойдя к жилому дому, мы видим за стеклянными дверями консьержа и вдруг осознаем, что никакого определенного плана у нас нет. Но наличие консьержа – это уже само по себе возможность. Вдруг именно через него получится получить какие-то вещи Аарона? Мой брат рассказывал, как консьерж в его доме выполняет всякие поручения жильцов и даже получает костюмы из химчистки. Отличный способ «связать» Аарона, не подвергая себя опасности и не проникая в его жилище.

Мы с Фионой решаем вместе подойти к консьержу, а Лили остается на страже.

– Здрасьте, – приветствует консьержа Фиона с немного стеснительной улыбкой. – Аарон из сорок четвертой квартиры спрашивал, не получали ли вы для него посылку.

Мужчина смотрит на нее непонимающим взглядом.

– Он сказал, что вы знаете, – продолжает улыбаться Фиона, подражая то ли какой-то незначительной помощнице, то ли скромной подружке – точно не сказать кому.

– Кто?

– Аарон. Из сорок четвертой квартиры. На восьмом этаже.

Она говорит энергичным, «профессиональным тоном», хотя и немного глуповатым, пытаясь скрыть тот факт, что мы не знаем фамилию Аарона. Как так получилось? Он же несколько раз выступал по радио, но почему-то фамилию мы не слышали. Мы всегда его называли между собой Аароном из «Детей Бригитты».

– А, американец, – говорит консьерж.

– Ну да! – усердно кивает Фиона.

– Да он уже несколько недель как уехал, – сообщает консьерж с выражением недоумения на лице. – Еще в сентябре.

– Точно, – Фиона едва ли не переходит на писк, поддакивая. – Он поручил мне забрать его посылку. Он сказал, что вы знаете про нее, правда? Сказал, что Питер знает.

На груди консьержа красуется бейджик с надписью «ПИТЕР» – понятно, что Фиона увидела его сразу же, как только зашла, но произнесенное вслух имя, похоже, уверяет мужчину в том, что она та самая, за кого себя выдает.

– А, – кивает он, нехотя встает со стула и принимается просматривать почтовые ящики позади себя. – Никаких посылок, даже понятия не имею, о чем вы. Но письма ему приходили. Я думал, он сам приедет забрать их, потому что он не сообщил свой новый адрес.

– Да-да, точно! – возбужденно отзывается Фиона. – Он так и сказал, что, может, это посылка, а может, письмо.

Я поверить не могу, что он попадется на ее удочку, и еще больше поражаюсь, когда он передает ей пачку нераспечатанных писем из почтового ящика под номером 44.

24

Всего пять писем. Два от телефонного провайдера: одно с подтверждением требования отменить контракт и еще одно – об отмене контракта. Два из банка: в одном говорится, что он превысил лимит на тысячу триста евро, а в другом – что ему выписан штраф за превышение лимита.

Я разглядываю письма, вспоминая те самые невероятно скучные сны. Может, именно по этим делам ходил Аарон, когда я сопровождала его во сне?

– Бранум, – недоверчиво произносит Фиона. – Фамилия Аарона – Бранум?

Я перевожу взгляд на адрес, пораженная этим фактом. «Аарон М. Бранум, квартира 44, квартал Елисейские поля, Денмар-стрит, Килбег». Мне почему-то становится не по себе. Я не могу объяснить, почему, зато у Фионы это получается идеально.

– Да не может у него быть такая фамилия, Бранум. Уж слишком нормальная. Ему скорее подошла бы «Гитлер» или «Сатана». А что значит «М.»? «Мудак»?

Вскрывая последнее письмо, мы срываем джекпот. Как относительно заклинания связывания, так и в более традиционном смысле.

На конверте наклеена американская марка, из Калифорнии. В него вложен запечатанный конверт поменьше. На маленьком конверте указан адрес: «Юба-Сити, Калифорния», и когда мы его открываем, из него вылетают пять стодолларовых банкнот.

Фиона испускает долгий удивленный свист.

– Ни фига себе. Он превышает кредит и разрывает контракт с телефонной компанией, но при этом посылает кому-то пятьсот долларов?

Я качаю головой, не понимая, как все это связано между собой.

– Не пять. Не пятьдесят. А пятьсот, – продолжает Фиона.

– Прочитай письмо, – говорит Лили.

Мы читаем письмо.